- Это моя вина, - сказал он после приветствия. - Не переживай, я все решу.
- Как у тебя дела?
- Нормально. Ленка, не переживай, все будет хорошо.
- Ты читал, что о нас пишут?
- Естественно, - он хмыкнул. -И читал, и слышал.
- Что значит, слышал?
- Да тут ненормальные какие-то с утра под окнами администрации стояли. С плакатами. Потом петицию передали.
- Что?
- Петицию, - повторил Вадим. - Требовали меня под суд отдать.
- Вадим, - всполошилась я, - тебе ничего не грозит?
- Ленка, ну что мне может грозить? Напишу пару объяснительных и все.
- Петр Семенович сказал, что тебя могут уволить.
- Да ладно, - усмехнулся Вадим - преувеличивает твой начальник. Не бери в голову.
- Вадим, - сказала с укоризной, - я, между прочим, в том же ведомстве работаю. Так что не надо мне врать. Скажи честно, тебя могут уволить?
- Могут, - сознался Кочетов. - Но только в самом крайнем случае.
- А посадить? - перепугалась я не на шутку.
- А вот это вряд ли. Так что не пугайся, я все решу.
Разговор с Вадимом меня не успокоил, наоборот - я поняла, что пора действовать. Я не дам в обиду ни себя, ни дорогого мне человека. Никакому Стасу не позволю портить себе жизнь!
За ночь я успела многое: нашла договор с клиникой на реабилитацию Стаса и все счета с подтверждениями оплаты, доверенность, которую Стас оформил на мое имя, копию документов на его квартиру - хорошо, что я по привычке ее сделала. Проконсультировалась у хорошего знакомого, долгие годы прослужившего в правоохранительных органах. Решила, что в ближайшие выходные съезжу в клинику, где проходила лечение и попрошу засвидетельствовать, в каком состоянии меня туда привезли. Я найду людей, которые подтвердят мою историю. Связалась с адвокатом и обговорила с ним сложившуюся ситуацию и попросила его подготовить несколько исковых заявлений на тех, кто с такой радостью поливал нас с Вадимом грязью. И самое главное, я написала несколько вариантов поста, в которых рассказала, что произошло на самом деле. Да, я готова была опубликовать свой вариант событий, присовокупив подтверждающие мою правоту документы. И пусть все узнают, что из себя представляет Васнецов. Достаточно я была жертвой, пора вновь становиться собой.
28.
Спать легла около четырех утра, а в семь позвонил Петр Семенович.
- Доброе утро, - приветствовала я собственное начальство.
- Уж не знаю, доброе ли, - с сомнением в голосе ответил Петр Семенович.
- Что-то случилось?
- Нас с тобой наверх вызывают.
- В мэрию?
- Пока в префектуру, - начальник тяжело вздохнул. - Видать прочли эту паршивую статейку.
- Вы тоже читали?
- Читал, - согласился начальник. - Жду тебя в префектуре в восемь тридцать. Пойдем, послушаем, что начальство нам скажет.
- Представляю.
- Елена! Давай вот без упадничества. Даст бог, отобъемся.
- Так точно.
- Вот и молодец, - похвалил начальник. - Завтракай, собирайся и едь в префектуру. Там и встретимся.
Собралась я быстро, есть не хотелось, но кофе выпила. На всякий случай взяла с собой все документы, которые нашла ночью. В назначенное время стояла в холле префектуры.
- Черт бы подрал эти пробки, - сказал начальник, подходя ко мне. - Чуть не опоздал. Готова? Ну пошли.
Сначала в кабинет префекта вызвали Петра Семеновича, я осталась ждать в приемной. Минут через десять настала и моя очередь.
- Ну что, Елена Викторовна, - поприветствовал меня префект, - садитесь и рассказывайте, как докатились до подобного.
- Меня в чем-то обвиняют? - задала я вопрос.
- Вы вот это читали? - префект указал на газету.
- Читала, - ответила я. - И со всей ответственностью заявляю, что в этой статье нет ни слова правды. Еще вчера я связалась с адвокатом, мы будем подавать в суд на газету за публикацию, порочащую мою честь и достоинство.
- Хорошо, - согласился префект. - Я не буду выпытывать подробности того, что с вами случилось на самом деле, но вы же понимаете, в статье прямо говорится, что вы участвовали в мошеннической схеме.
- Поэтому я и спрашиваю, в чем меня обвиняют? - повторила свой вопрос.
- В том-то и дело, что у правоохранительных органов к вам вопросов нет. Пока нет. Сейчас мы говорим об общественном резонансе, так сказать. Если вы не сможете отбелить свое честное имя, - он замялся, - вряд ли у вас получится надолго задержаться на государственной службе.
- На сколько я знаю, вину определят суд, - сказала, твердо глядя на префекта.
Перт Семенович громко крякнул.
- Вы хотите довести дело до суда? - удивился префект.
- Нет, не хочу. Но если у меня не будет другого выхода, я готова на любые следственные действия и проверки.