Они решили войти через парадную дверь — другой точки входа на главном уровне, согласно планировке, не было. Северус мог только надеяться, что планы строительства замка были точными; сегодня он обманул больше людей, чем за долгое время, и к концу этого весь отдел был очарован его прикосновением.
Он провел день, набираясь сил, и был буквально переполнен ими, когда полчаса назад они вместе отправились в путь. Корнелия, возможно, была их элементом неожиданности, секретным оружием, но Северус все еще хотел быть физически способным одолеть своих врагов.
Хотя слабый отблеск света внутри замка наводил на мысль, что он все еще использовался по той или иной причине, но он определенно знавал лучшие времена. Почти все маленькие окна были разбиты, осколки витражного стекла хрустели под ногами, когда невидимая троица кралась по периметру здания. Северус шел впереди, разглядывая разрушающиеся башенки и заросший плющ. Дириэль мог бы заявить, что это место принадлежит ему, но казалось маловероятным, что он действительно будет в нем жить.
Что только усилило ярость Северуса.
Потому что это означало, что сейчас он будет использовать его с явной целью увести Мойру, а тем временем делать с ней черт знает что.
— Притормози, — отругала Корнелия, наткнувшись на него, когда он остановился у края стены. — Я ношу каблуки, ради Люцифера.
— Ну, это было твое глупое решение, не так ли, кузина? — усмехнулся он в ответ, бросив на нее быстрый взгляд через плечо, прежде чем выглянуть из-за угла. Конечно же, входная дверь была именно там, где предполагал макет, и перед ней сидели два болтающих демона. Большие амбалы, конечно, но он не заметил в них ничего особенного.
Генетическая лотерея демонов была дерьмовой игрой, как Северус слишком хорошо знал, но большую часть времени она производила их: обычных тварей Ада, которые были сильны, но вряд ли так влиятельны, как остальные.
Он никогда не понимал, почему они не составляли низ иерархии демонов; в них не было ничего особенного, кроме их физической формы и способности причинять боль, которая была даром, которым, как утверждали все демоны, обладали. Тем не менее, они были большинством: неспециализированные, но жестокие, они занимали более высокое положение, чем Северус, строго потому, что их сила не зависела от сущности человеческой жизни. Везучие ублюдки.
— Мы можем вырубить их, — прошептал он, затем низко пригнулся и зашаркал за угол. Корделия и Аларик последовали за ним, но как только они подошли достаточно близко к паре в кожаной одежде, сидящей на потрескавшихся ступеньках крыльца, один из них курил, Аларик встал рядом с Северусом, и Корнелия оказалась зажатой между ними. К сожалению, им нужно было держать ее, чтобы поддерживать заклинание, а это означало, что правая рука Северуса и левая рука Аларика должны были действовать так, как если бы они принадлежали одному телу.
Он помахал Аларику, затем сосчитал пальцами — три, два, один, вперед.
Когда Аларик ударил коленом меньшего из двух чудовищ в лицо, Северус обхватил голову другого демона рукой, вцепился ему в ухо и вывернул изо всех сил. Сила свернула шею ничего не подозревающему существу, и его огромное тело мгновенно упало. Когда он закончил, Северус сделал то же самое с демоном Аларика, который размахивал в пустоту своими огромными кулаками с искаженным от ярости лицом. Аларик тем временем прятался за Корделией, ведьма внезапно начала серьезно хихикать.
Северус фыркнул на них обоих, демон внутри был сильно недоволен тем, как медленно все это происходило.
— Можем ли мы попытаться быть здесь профессионалами?
— О, расслабься, кузен, — поддразнила Корделия, ведя пару вверх по каменным ступеням к входной двери. — Всегда есть время немного повеселиться, когда ты совершаешь убийство.
— Это не убийство, когда они оживут, — Северус, нахмурившись, потянулся к ржавой дверной ручке. — Так что постарайся сохранить хоть немного приличия, хоть каплю достоинства…
Пронзительный, сокрушающий череп сигнал тревоги завизжал в ту секунду, когда Северус распахнул дверь. Чувствуя себя так, словно кто-то вонзил дрель ему в висок, как от боли, так и от звука, он зажал уши руками и, пошатываясь, со стоном вошел в замок.
— Магия! — прокричала Корделия сквозь шум, и единственным признаком того, что это ее беспокоило, была легкая морщинка на лбу. — Я отключу это.