— О, дорогой, они сломали твой очень царственный нос, — сказала Корнелия, звуча все сильнее с каждым мгновением, когда она посмотрела на Аларика. Когда Северус медленно поднял глаза, он увидел, что его друг улыбается ей.
— Да все нормально. — За банальным комментарием последовал нервный смех, на который Корнелия отреагировала, как волк, заметивший спотыкающегося оленя среди убегающего стада.
— Не беспокойся. Ты мне все еще нравишься, — промурлыкала она, ее глаза стали совершенно черными. Аларик прочистил горло, затем помог ей подняться на ноги, положив руку ей на талию, чтобы поддержать ее.
— Аларик, она испекла тебе что-нибудь, пока меня не было сегодня? — огрызнулся Северус, не в силах найти другого разумного объяснения… этому. Он раздраженно отмахнулся от заикающегося ответа своего друга, прежде чем снова встать и прошествовать через круглое фойе. — Где, черт возьми, лестница вниз?
— Налево, — сказала ему Корнелия, и он услышал мягкий стук ее каблуков по камню, когда пара последовала за ним к железной двери, спрятанной в задней левой части комнаты.
Когда она не сразу открылась для него, Северус толкнул ее плечом — только для того, чтобы Аларик осторожно вмешался:
— Я думаю, что нужно потянуть, а не толкнуть.
Нахмурившись, Северус потянул — и, конечно же, чертова штука открылась без единого скрипа петли.
В то время как все, чего он хотел, — это броситься вниз по темной винтовой лестнице, Северус велел Корнелии идти впереди — именно ее кровь на карте приведет их к Мойре.
Поэтому он последовал за ней, как бы это его ни убивало, скрежеща зубами и хмурясь, когда они оказались в похожих на лабиринт коридорах нижнего уровня замка. Множество тупиков, коридоров, которые становились все уже и уже по мере продвижения. Только демон мог создать такой кошмар, и к тому времени, когда они достигли второго подуровня, на котором должна была находиться Мойра, они потратили целый час, просто осваивая лабиринт. Внутренний демон Северуса в этот момент был почти невыносим, его пищевод горел огнем, а голова пульсировала.
— Найди комнату, — прорычал он, выталкивая Корнелию из второго в высшей степени клаустрофобного лестничного колодца, с которым они столкнулись сегодня. — Найди ее!
— Если ты толкнешь меня еще раз, кузен, я изгоню тебя! — прорычала ведьма, бросив на него испепеляющий взгляд через плечо.
— У нас заканчивается время!
— Эй, смотри…
— Ну, тогда лучше дай мне сосредоточиться! — отрезала Корделия, говоря через Аларика, когда она довольно драматично положила руки на бедра.
— Тогда, черт возьми, сконцентрируйся!
— Не запачкай свои трусики в…
— Дверь! — Аларик протиснулся мимо них обоих, пробегая трусцой по тускло освещенному грязному коридору впереди. Северус снова оттолкнул Корнелию, игнорируя ее возмущенные проклятия — потому что Аларик был прав. Прямо впереди единственной вещью на этом уровне была гигантская металлическая дверь. Факелы мерцали по обе стороны, и Северус поспешно помог Аларику с полудюжиной замков, его пальцы были неуклюжи, а сердце бешено колотилось.
Когда они, наконец, все отперли, Северус оттолкнул Аларика с дороги и рывком открыл входную дверь. В тот момент, когда он вошел внутрь, атака на его чувства была мгновенной — и сильной.
Существовала ощутимая разница в температуре между внешним залом и внутренней частью комнаты. Хотя его глазам потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к потолочному освещению, намного более яркому, чем факелы, освещающие коридор, когда Северус смог видеть, он пожалел, что не может. Его дыхание быстро сбилось и вышло облаком перед ним, и он резко остановился, чувствуя, что его ноги просто больше не могут двигаться. Шок. Это был полный шок от открывшегося перед ним зрелища.
Ибо там была Мойра, подвешенная, распятая на невидимом кресте, ее руки были широко раскинуты цепями, вделанными в стены. Его внутренний демон замолчал, когда он впитывал ее, начиная со слоев жемчужных нитей, обернутых вокруг ее лодыжек, достаточно туго, чтобы держать ее связанной. Старая кровь, размазанная по ее ногам, высохла, стекая из раны, которую он еще не мог видеть. Ее нагота заставляла его руки сжиматься в кулаки, ее неземная кожа светилась в холодной подземной клетке.