Страшная мысль.
Что я действительно слишком далеко зашел для этой девушки, я не знал, как вернуться к тому, что было раньше.
Да мне и не хотелось этого.
Так я и оказался перед дверью ее квартиры после чертовски долгого дня, проведенного в клубе, и предвкушающе поглаживал себя по коже.
Мы расстались на странной ноте, когда я вчера подвозил ее до квартиры, и я хотел это исправить.
Я хотел вернуть то естественное взаимодействие, в котором мы всегда общались друг с другом, будь то Ксавье или Роман. Я не хотел, чтобы вчерашняя ночь была такой, какой она была, и мне давно пора было взять все в свои руки.
Я дал ей время подумать.
Одного дня было охрененно достаточно, и теперь я собирался сделать так, чтобы занять ее мысли. Ничего больше и ничего меньше.
Я воспользовался своим ключом и вошел в ее темную квартиру, лишь в спальне горел свет.
Она все еще не спала, и какая-то часть меня подумала, не потому ли, что она ждала меня.
А не хреновая ли это мысль?
Меня еще никто не ждал, но нет, этого не могло быть, потому что она не знала, что я приду сегодня.
А из ее спальни доносились звуки, которые говорили о том, что она точно не ожидала, что кто-то заглянет к ней сегодня вечером.
Ее дверь была частично закрыта, и я тихонько толкнул ее, чтобы встретить самое шикарное зрелище в истории человечества.
Райли лежала на кровати, ее рубашка была задрана до ключиц, лифчик был сдвинут вниз, приподнимая маленькие сиськи, и она щипала один сосок одной рукой. Другую она держала между раздвинутых ног.
Сегодня на ней были шорты, но они, вместе с невинными белыми трусиками, были выброшены на пол возле кровати.
Ее глаза были закрыты, и она еще не заметила меня.
Я не издавал ни звука, придвигаясь к ней ближе и наблюдая за тем, как она грубо работает над собой, как беспокойно двигаются ее ноги на кровати, пытаясь освободиться.
Черт меня побери, какое зрелище.
Она была всем, чего я только мог пожелать. Я чувствовал, как мой член пульсирует, упираясь в брюки, умоляя выпустить его и погрузиться в этот маленький кусочек рая, который я нашел для себя на этой забытой Богом земле.
Я облизал губы как раз в тот момент, когда она открыла глаза, ахнула при виде меня, и перестала трогать себя.
- Продолжай, - сказал я томным голосом.
- Роман, - сказала она. Это было что-то среднее между стоном и протестом.
- Детка, продолжай. Трогай себя. Покажи мне, как ты возбуждаешься, когда меня нет рядом, чтобы уделить особое внимание моей маленькой сладкой киске. Покажи мне.
Она покачала головой.
Я стянул с себя рубашку, и в ее глазах вспыхнул жар, когда она увидела всю мою кожу, выставленную напоказ. Она прикусила губу, и я увидел, как заблестели губы ее киски, когда она слегка сдвинула руку.
Черт, она была произведением искусства.
Я стянул штаны вместе с трусами-боксерами и отбросил их в сторону, после чего взял в руки свой член и несколько раз грубо погладил его по длине.
- Продолжай, детка, - сказал я.
Она выдохнула воздух, как будто ей было больно, и снова начала двигать руками, одной рукой сжимая и натягивая напряженный сосок, а другой играя с клитором.
Я гладил себя быстрее, сильнее.
Долго я так не протяну.
- Ты гребаный урод, ты знаешь это, - простонала она.
Я усмехнулся, чувствуя, как из кончика вытекает сперма.
- Может быть, и так, но я твой гребаный урод. Теперь потри себя посильнее, Райли. Мы оба знаем, как тебе нравится, когда я играю грубо.
- О, Боже. О, Боже.
Она выполнила мое указание и стала сильнее тереть набухший узелок, выгнув спину.
- Детка, используй другую руку и раздвинь для меня губки своей киски. Я хочу видеть, как ты блестишь от желания.
Она застонала и сделала, как я просил.
Черт, мне становилось трудно контролировать себя. Я, блядь, не собирался кончать раньше нее.
- Блядь, ты знаешь, как сексуально ты выглядишь в таком виде?
Из ее уст вырвалось тихое лепетание, но, похоже, моя малышка была лишена слов.
- Введи в себя палец. Я хочу, чтобы ты почувствовала, какая ты мокрая для меня.
Она так красиво повиновалась, вводя в себя палец и я облизал губы.
- Теперь трахни себя им. Представь, что это я делаю это с тобой.
Она вводила и выводила палец, пытаясь имитировать движения, которые я делал, когда трахал ее пальцами.
Вот этот образ. Это то, что я буду носить с собой до глубокой старости, когда у меня уже не будет сил доводить ее до безумия.
- Вот так, милая девочка. Как близко ты находишься?
- Близко, - крикнула она.
- Тогда чего ты ждешь?
Ее бедра поднялись, а рот раскрылся в тихом крике, когда она кончила. Это было не так интенсивно, как те, что я ей давал, но все равно горячо.
И огромной части меня чертовски нравилось, что только я мог так сводить ее с ума.
Я сильнее накачивал свой член, ощущая знакомое покалывание в районе поясницы, которое говорило о том, что я уже близок.
Я встал между ее ног и посмотрел на ее голую киску, блестящую от возбуждения. Это было все, что требовалось.
- Блядь, - крикнул я, когда мой член напрягся и я выплеснул свою разрядку на ее бледный живот.
Она резко втянула воздух, создав там углубление, и я окрасил ее своей спермой.
Черт возьми, это было самое сексуальное, что я когда-либо видел. Пещерный человек во мне взревел при виде ее таких рисунков.
Если бы я мог, и если бы это не было чертовски отвратительно, я бы измазал ее своей спермой, блядь, навсегда.
Я слегка усмехнулся при этой мысли.
Она оперлась на локти и подняла на меня глаза, говоря: - Что смешного?
Я покачал головой и лег на кровать, притянув ее к себе.
Она приняла объятия без протеста.
- Ничего. Как прошел день?
Она сузила на меня глаза.
- Как будто ты не знаешь?
Я рассмеялся.
- Я могу себе только представить.
Она покачала головой.
- Как я уже сказала, это чертовски жутко.
Я слегка сжал ее бока за комментарий, и она зашевелилась рядом со мной.
- Эй, прекрати.
Моя рука скользнула от ее бока к животу, пока я втирал свою сперму в ее кожу, а она смотрела на меня темными, грозовыми глазами.
- Ты не вызвала полицию, - сказал я.
- Все еще задумываюсь сделать это, - последовал ее умный ответ.
Я покачал головой, опустив руку вниз, и обхватил ее лоно.
- И не сообщила своему отцу.
- Роман, пожалуйста, перестань говорить о моем отце, пока ты трогаешь мою киску.
На это я издал придушенный смешок.
- Отлично. Давай поговорим о чем-нибудь другом.
Я нежно провел подушечкой пальца по ее клитору.
Она задержала дыхание на две долгие секунды, прежде чем выпустить воздух.
- Если ты хочешь, чтобы я сосредоточилась, тебе придется прекратить это делать.
- Что делать? - спросил я, приняв невинное выражение лица.
Она закатила глаза и обхватила рукой мое запястье, не отстраняясь. Вместо этого ее бедра мягко двигались вверх-вниз по моей руке.
- Ты моя, да?
Она облизала губы и посмотрела мне в глаза. Я сжал ее киску, желая получить ответ.
- Я твоя, - согласилась она.
И мы оба, блядь, знали, что это значит.
Она была моей во всех отношениях, и ни за что на свете я не стал бы из-за нее возвращаться в тюрьму во второй раз.
Она не стала звонить в полицию, или своему ублюдочному отцу, или еще кому нибудь, кому, блядь, звонят в подобных ситуациях.