- Так ты, значит, работаешь в Сакраменто? - спросила я.
Он покачал головой.
- Я только что вернулся, случайно получилось.
- Ну разве это не счастливое совпадение - встретить тебя здесь? - сказала я.
Он снова покачал головой с виноватым видом.
- Вообще-то я приехал в город ради тебя. Твоя мама сказала, что ты переехала сюда. Я просто не знал, что столкнусь с тобой так скоро.
- Приехал ради меня? - я посмотрела в сторону, пытаясь собраться с мыслями. - Зачем?
- Разве это не очевидно? - негромко спросил он, и я немного отступила, когда он наклонился ко мне.
Ого.
- Что очевидно? - спросила я. - Я не видела тебя семь лет. Я... я тебя почти не знаю.
И, возможно, мне до сих пор немного горько от того, что он порвал со мной все контакты, когда решил переехать в Чикаго. Как будто я не имела для него значения, когда он был одним из моих лучших друзей в детстве, несмотря на то, что разница в возрасте между нами была немаленькой.
Вполне логично, что он не хотел дружить с человеком, который намного моложе его, но за все эти годы не было ни одного телефонного звонка. А теперь он просто появился ни с того ни с сего?
С барной стойки назвали мое имя для заказа, и я оглянулась на бармена, держащего в руках пакет с едой.
Я взяла его и снова повернулся к Бренту.
- Было приятно увидеть тебя снова, но мне нужно идти.
Что-то шевельнулось в его глазах. Что-то, что мне очень не понравилось.
Он открыл было рот, но я повернулась и схватила свою еду, неловко помахала рукой и вышла, прежде чем он успел что-либо сказать.
Брент не был похож на прежнего себя, и почему-то я не могла избавиться от желания убежать от него как можно дальше.
Отойдя на несколько кварталов, я обернулась, чтобы посмотреть за спину. Брент стоял у входа в ресторан и смотрел прямо на меня. Из-за расстояния мне было трудно разобрать его черты.
Я ускорила шаг, пока не дошла до своего дома. Я не знала, что и думать.
Сначала роза, а теперь Брент?
Выйдя из лифта, я глубоко вздохнула, пытаясь прийти в себя.
В руке у меня были ключи, и я уже собиралась открыть дверь, когда меня обхватила рука. Мокрая тряпка была плотно прижата к моему носу и губам, и я боролась, пытаясь вырваться.
Это не имело значения, и чем больше я боролась, тем слабее становилась, пока мои конечности не стали невесомыми, и я не увидела темные пятна в моих глазах, а затем...
Темнота.
Глава 22
Роман
Я развязно вошел в бар.
Блядь, я был в хорошем настроении, и это было связано с тем, что маленькая искусительница разбудила меня сегодня утром и присосалась к моему члену своим горячим ротиком.
Ее глаза заблестели, когда она услышала, как я выпустил длинную череду ругательств. Ей нравилось, когда я терял контроль над собой и даже не мог разозлиться по этому поводу.
Я всегда чувствовал, что теряю контроль над собой, когда она была рядом.
И меня это устраивало.
Едва войдя внутрь, я сразу нашел Доминика и Миху, которые сидели у барной стойки.
Кай же стоял за барной стойкой, видимо, испытывая свои барменские навыки.
Он сказал что-то такое, что рассмешило Доминика, а глаза Михи заблестели от удовольствия, и я замедлил свои движения, пытаясь поймать его взгляд.
В этой сцене было что-то такое, что заставляло меня впитывать все это.
Сейчас все было не совсем спокойно. Джулиан Левин, наш крупнейший клиент, не давал клубу покоя, но сейчас, в данный момент, все казалось не таким уж плохим.
Михей внезапно повернулся, его взгляд остановился на мне. Вероятно, он понял, что я здесь, как только я переступил порог.
Детство приучило нас всегда быть внимательными к окружающей обстановке, а когда мы сбежали из дома, этот навык стал еще более необходимым.
Он был тем, на кого я полагался во всем.
Мне тогда было пятнадцать лет, я был достаточно взрослым, чтобы заботиться о себе, но достаточно молодым, чтобы не знать, как это сделать.
С другой стороны, Михе было семнадцать лет,он был на пороге восемнадцатилетия, и он должен был работать, чтобы мы оставались в безопасности.
Он был молод, и я был уверен, что большую часть времени он не понимал, что делает, но мне в подростковом возрасте казалось, что Миха способен на все.
Всю жизнь он был тверд и уверен.
Он был моей опорой, и только когда я немного повзрослел, я понял, что мой брат, должно быть, все это время был до смерти напуган. Просто он умел скрывать это от меня.
У нас было одинаково дерьмовое детство, но мне достался лучший конец палки.
Мы прошли долгий путь от тех двух потерянных мальчишек, которые ютились в картонной коробке на улице, пытаясь удержаться от кошмара убийства нашего отца.
Когда-то он был моим всем.
Всем моим миром.
Теперь я отдалялся от него, желая, чтобы весь мой мир состоял из этой маленькой девочки, которая держала в своих ладонях то, что осталось от моего сердца.
Я кивнул головой Михею, и он указал на кресло рядом с собой.
Я сел и посмотрел на Кая.
- Что будешь пить? - спросил он.
Я улыбнулся.
- Неужели твой отец платит тебе недостаточно? Я понимаю, что, только что вступив в клуб, ты не получаешь никакой прибыли, но можно подумать, что твой старик назначил тебе небольшое вознаграждение за проникновение в кабинет мэра.
- Его награда - доля в клубе и наша фирменная куртка. Этого должно быть достаточно для любого человека, - добавил Доминик.
Я посмотрел на Кая и подмигнул, когда он усмехнулся.
- Это позор. Кусок ткани?
Доминик потянулся и ударил меня по руке.
- Тогда отдай свою долю.
Я рассмеялся.
- Тронешь мое, и президент ты или нет, я надеру тебе задницу.
Я, блядь, заслужил свое место, и я не откажусь от него за все деньги мира.
Он покачал головой, хотя его рот слегка дернулся, прежде чем он сделал глоток пива.
Его лицо стало серьезным, когда он спросил: - Ты уже подумал, что будешь делать с флешкой?
Я кивнул, зная, что Райли не понравится мое решение. Но я не мог просто сидеть с этой информацией и ничего с ней не делать.
Это дерьмо чего-то стоило, и эти ублюдки заслуживали того, чтобы заплатить.
- С этим мы идем в редакцию, - ответил я. - Я уверен, что было бы очень важно узнать, сколько коррумпированных людей работало внутри. И тогда никто не сможет потянуть за ниточки, какой бы властью он ни обладал.
Доминик, казалось, был удивлен таким решением. Я был уверен, что он воспользуется этим для шантажа этих ублюдков, чтобы держать их в узде. Но таких людей нельзя было держать в узде, а я не хотел, чтобы нам постоянно приходилось прикрывать спину.
Если бы они исчезли, то некому было бы поддержать братьев Мэнсон, и, к сожалению, эти люди были достаточно известны, чтобы их убийство привлекло бы больше внимания к городу и к клубу.
Более того, неважно, насколько сильно я ненавидел Беннета Хадсона, я не хотел, чтобы этот ублюдок погиб от моих рук или рук клуба.
Я не хотел причинить Райли какую-либо боль, разрушить ту преданность и доверие, которые она мне оказала.
Она будет злиться на меня за то, что я отправил ее отца в тюрьму, но я надеялся, что со временем она справится с этим гневом.