Откуда, черт возьми, взялся нож?
Я ударил по ее запястью, достаточно сильно, чтобы она выронила оружие, но не настолько сильно, чтобы у нее появились синяки.
Но я недооценил, насколько сильно она хотела причинить мне боль, и насколько быстро она отреагировала на такую крошечную мелочь.
Она задела мое плечо.
Из разрезанной плоти начала сочиться кровь, но я едва почувствовал это.
Рана была поверхностной, и я, возможно, причинил ей больше боли, чем она мне.
Схватившись, за свое поврежденное запястье, Райли посмотрела на меня влажными, обвиняющими глазами, когда нож со звоном упал на пол. Я проигнорировал это и схватил ее за руку.
Это показало, насколько отстойным был мой разум. Я даже не осознавал, что у нее это было с собой. Где она это взяла? Возможно, на кухне, когда я повернулся спиной.
Мне следовало бы обратить на нее более пристальное внимание, но такой ошибки больше бы не повторилось.
- Какого черта ты это сделала? - спросил я, пытаясь определить, насколько сильно я причинил ей боль. Я не думал, что причинил какой-либо ущерб, но сейчас в ней было что-то... хрупкое , и я подумал, не использовал ли я больше силы, чем нужно.
- Чтобы уйти от тебя, - прошипела она, пытаясь вырваться из моей хватки.
Я схватил ее за подбородок другой рукой и приподнял его, пока она не встретилась со мной взглядом.
- Это было глупо. Я мог причинить тебе боль.
- Ты действительно причинил мне боль, - обвинила она и, словно в доказательство своей правоты, еще раз потянула за руку.
- Райли, - сказал я, разочарование сделало мой голос напряженным.
- Просто отпусти меня, - тихо сказала она. - Прошу. Я никому не расскажу о тебе. Просто отпусти меня и оставь в покое.
- Я бы хотел, - сказал я немного отчаянно.
Черт, сколько раз я желал, чтобы она не очаровывала меня так сильно?
Сколько раз осознавал, что дочь судьи Хадсона станет моей гибелью?
И даже зная все это, даже зная, что я был для нее таким же плохим, как и она для меня, я, блядь, не мог оставить ее в покое.
- Я пытался, - сказал я ей.
Недостаточно сильно, но я пытался. Когда я понял, что не могу убить ее, что я не способен на это, я попытался уйти. Позволил бы ей жить своей жизнью, а я бы занимался своей.
В моем существовании не было места любви или отношениям.
Что я знал о создании стабильной, счастливой обстановки для кого-то вроде нее?
Такой человек, как я, не должен был даже прикасаться к ней своими грязными руками. Но я не смог отпустить ее, а теперь было уже чертовски поздно.
Она снова посмотрела на меня своими бурными серыми глазами, вводя меня в транс. Густые, темные ресницы окружали бледные радужки, и меня охватило внезапное желание поцелуем развеять ее страдания.
Чтобы напомнить ей, как хорошо было между нами.
То, как мы начали, было полным дерьмом, и я скрывал от нее большую часть своей личности, но была одна вещь, в которой мы были чертовски хороши.
Так охрененно хороши.
Некоторое время мы ничего не говорили. Наши лица были так близко друг к другу, что казалось, мы дышим одним дыханием.
Ее глаза потемнели, и я понял, что в них отразились мои желания.
Знал, что, какая бы сила ни тянула меня к ней, она тоже это чувствовала.
Она могла называть меня чудовищем сколько угодно.
Она могла бы называть меня своим преследователем... ее охотником.
Но она не могла отрицать, что в этот момент была моей добровольной добычей Поэтому, я сделал единственную логичную вещь, которая оставалась.
Я прижался своими губами к ее губам в жестком поцелуе и впитал ее вкус, зная, что никогда не будет времени, когда я не жаждал бы ее.
Блядь.
Сначала она сопротивлялась мне, но я схватил ее за талию и притянул к себе на колени, выстраивая нас так, чтобы она могла почувствовать, насколько сильно я нуждаюсь в ней.
Она ахнула, когда я прижался к ней, и я воспользовался полным преимуществом, чтобы погрузить свой язык в ее рот.
Ее кулаки колотили о мою грудь, пытаясь оттолкнуть меня.
Я углубил поцелуй, скользя своим языком по ее губам и впитывая ее вкус, низкий стон пробился вверх по моей груди.
Она покачала головой, но я следил за ее губами.
- Поцелуй меня в ответ, детка, - пробормотал, отстраняясь, чтобы мы оба могли перевести дыхание.
- Нет, - сказала она.
Я снова нежно скользнул губами по ее губам.
Ее руки поднялись к моей груди, и она задержала их там. Я почувствовал эту нерешительность и набросился на нее, опять углубляя поцелуй.
- Поцелуй меня.
- Нет, - повторила она, только на этот раз гораздо более слабым тоном.
Я провел рукой вверх и вниз по ее боку. Она задрожала, прижавшись ко мне.
Я отклонился назад достаточно далеко, чтобы полностью рассмотреть ее лицо. Ее глаза были остекленевшими, а губы припухшими.
В таком виде она выглядела хорошо.
Она выглядела как... моя.
Она была похожа на мою.
И несмотря на то, что она говорила, она хотела, чтобы я ее поцеловал. Она просто не хотела этого показывать.
Не в силах сдержаться, я наклонился назад, взял ее губы в свои и поцеловал еще раз.
Черт возьми, я терял себя из-за нее.
Глава 3
Райли
Я не знала, когда перестала бороться с ним и начала бороться сама с собой.
Я боролась с желанием сдаться и позволить ему целовать меня вот так. Как будто он жаждал самой моей сущности.
Я чуть не застонала от удовольствия, когда почувствовала, как его влажный язык скользнул по моей нижней губе. Мои груди налились тяжестью, кожа словно горела, а между ног - очень ощутимо - появилась пульсирующая боль, которую только ему удавалось быстро вызвать во мне.
Со всем тем, что произошло, я почти забыла, как хорошо мне всегда было с ним.
Как же чертовски сильно я всегда хотела его.
Роман снова отстранился, вглядываясь в меня темными, голодными глазами.
Я не думала, что мужчина когда-либо смотрел на меня так.
Не думала, что мужчина когда-либо целовал меня так.
Мои губы все еще покалывало от его насильного касания, и мне потребовалось все, чтобы не начать умолять его поцеловать меня снова.
Что за хрень со мной творилась?
Я не должна так относиться к мужчине, который меня похитил.
Который с первого дня лгал мне о том, кто он такой.
Который... состоял в печально известном МотоКлубе. Я не знала, чем именно занимался клуб, но знала достаточно, чтобы понять, что это плохо.
Если изначально я думала, что моим родителям не понравится Ксавье, то они точно возненавидели бы Романа.
Как и должно было быть.
Как и должна была ненавидеть я.
Я не должна жаждать его прикосновений так, как жажду воздуха.
Всего несколько мгновений назад я набросилась на него с маленьким ножом, который он небрежно оставил на кухонном столе, с твердым намерением причинить ему достаточно сильную боль, чтобы я могла сбежать, а теперь...
Теперь мне хотелось, чтобы он прижался ко мне чуть крепче.
Никогда в жизни я не испытывала такого противоречия.
И такого чертовского смущения, что готова расплакаться из-за этого.
Слезы защипали мне глаза, и я попыталась опустить взгляд, отвернуться, чтобы он меня больше не видел или, возможно, чтобы мне не пришлось смотреть в его разрушительные темно-карие глаза, но он не позволил мне.