Он обхватил мои щеки обеими руками и приподнял мое лицо, пока я не посмотрела прямо ему в глаза.
Роман всегда был нежен со мной. Конечно, в спальне он любил грубоватые игры, но за ее пределами...
Этот большой человек обращался со мной так, словно я была сделана из самого драгоценного стекла. Заставил меня чувствовать себя в безопасности, и теперь я поняла, что это было не более чем гребаной иллюзией.
Если и был кто-то, с кем я не чувствовала себя в безопасности, так это он.
Слезы, которые я так старалась не показывать, упали и коснулись его пальцев.
Он нахмурился.
Я плакала не потому, что он меня поцеловал, и даже не потому, что боялась его.
Нет, все было гораздо хуже.
Я плакала, потому что хотела, чтобы он снова меня поцеловал.
Мне хотелось, чтобы он это сделал, несмотря на мои слабые протесты.
Хотелось, чтобы он позволил мне отвергнуть свое участие в этой больной извращенной игре, в которую он играл.
Пусть я буду невинной, в то время как он взял на себя роль плохого человека, который брал все, что хотел, несмотря ни на что.
- Райли, - его голос прозвучал мягко. Как будто он выдыхал мое имя.
Я моргнула и снова потекли слезы.
- Ты хочешь, чтобы я снова тебя поцеловал?
- Нет, - слабо запротестовала я. Да.
И, черт возьми, как же мне была ненавистна собственная слабость в этот момент.
Некоторое время он ничего не говорил, его пытливый взгляд изучал меня.
Я чувствовала себя обнаженной. Казалось, он знал, о чем я думаю... что чувствую, даже то чего я ему не говорила. Он знал все и так было всегда.
Когда другой человек, глядя на меня, не видел того фасада, который я так старательно пыталась надеть, а видел меня такой, какая я есть на самом деле?
Я даже не могла вспомнить был ли еще хоть один такой человек.
Я так долго пыталась быть такой, какой меня все хотят видеть, что в результате потеряла часть себя.
Я сомневаюсь, что даже мои собственные родители знали, кто их дочь.
Мои губы задрожали, и потекло еще больше слез.
Он издал тихий протестующий звук и снова поцеловал меня. Мои руки сами собой переместились к его шее, и я впилась ногтями в его кожу, пока в моем сердце шла война нерешительности.
Оттолкнуть его или притянула ближе?
Что делать с руками?
Блин, что делать с руками?
Я хныкала, прижимаясь к нему, а он отстранился и прижался лбом к моему.
Я боялась открыть глаза.
Его руки снова спустились к моей талии, обхватив меня смертельной хваткой.
Я сглотнула комок, застрявший в горле, и открыла глаза, чтобы посмотреть на него.
- Ты можешь сказать мне "нет", - сказал он. - Это не имеет значения. Я не хороший человек, Райли. И я не буду притворяться таковым.
Я нахмурилась, пока мое замешательство не рассеялось.
Он позволял мне сохранить невинность.
Давал возможность притвориться, что я борюсь с ним, потому что это было неважно.
Он не оставил мне выбора.
- Нет, - выдохнула я.
- Блядь, - прошептал он, его горячее дыхание обдавало мое лицо, когда он снова поцеловал меня, а я обхватила его за шею.
- Нет. Остановись, - сказала я, когда он отстранился.
- Блядь, блядь, блядь.
Он притянул меня ближе к себе, и я обхватила ногами его подтянутую талию.
Прижимая меня к матрасу, он забрался на меня сверху, мои ноги по-прежнему обвивали его.
Роман лежал на мне как теплое, тяжелое одеяло, и я не знала, бояться мне этого или утешаться.
Он покачивался на мне, и я не могла сдержать вырвавшегося вздоха.
- Пожалуйста, - хныкала я. Я не знала, о чем я его прошу, только... только... - Пожалуйста.
- Шшш, - сказал он. - Я держу тебя. Ты моя. Неважно, что ты скажешь или сделаешь. Неважно, как сильно ты борешься со мной. Ты моя.
Я закрыла глаза, когда его губы двинулись вниз по линии моей челюсти, а затем нашли кожу в месте соприкосновения шеи с плечом и приникли к ней.
Мои ногти прошлись по его спине, когда он продолжил толкать свои бедра о мои, имитируя чувственные движения, к которым я только начала привыкать, пока все не пошло прахом.
- Прекрати, - полусерьезно взмолилась я.
- Тебе так хорошо подо мной, - сказал он.
Он стянул с меня футболку, обнажив ключицы и верхние части грудей.
Легкий спазм прошел по всему телу - от поясницы к животу и, наконец, дальше вниз.
Я напряглась, когда он скользнул губами вниз и достиг податливой плоти, а затем шумно сглотнула, когда он спустил с меня рубашку, обнажив еще больше.
- Прекрати, - сказала я твердо - по крайней мере, мне так показалось.
Не останавливайся, - звучало у меня в голове, но не раздалось ни звука.
Он поднял голову и встретился с моими глазами. Я не знала, что он искал, но, видимо, нашел, потому что с легким стоном он накрыл мой сосок своим ртом.
Я выгнулась навстречу ему, и он нащупал своей большой рукой мою вторую грудь, лаская ее, играя со мной, сводя меня с ума.
Я откинула голову в сторону, прижимаясь к нему всем телом.
Я не знала, на чем сосредоточиться: на его тревожном взгляде, на его губах, на его зубах, вышедших поиграть, или на его руке - его пальцах, пощипывающих ноющий кончик моей второй груди.
Мои руки надавили на его широкие плечи, пытаясь заставить его отпустить, но через мгновение снова притянули его к себе.
Он подался бедрами вперед, идеально прижимаясь ко мне.
Я почувствовала, как его твердость прижалась к самой мягкой части меня. С таким ощущением мы могли бы вообще ничего не носить.
Он делал это снова, и снова, и снова.
Мои глаза закатились.
- Нет, - пробормотала я.
- Да, - звучало в голове.
Он хмыкнул и продолжил двигаться в ровном темпе.
- Нет, - сказала я снова. Это не было похоже на протест.
Еще один укус, и меня не стало. Все внутри взорвалось.
Когда меня столкнули с обрыва, мне показалось, что я не контролирую, насколько сильно и быстро я падаю.
Я обхватила его шею руками.
Роман отпустил мой сосок и нежно поцеловал его, поднимаясь вверх по моему телу.
Он зарылся лицом в мою шею, давая мне время прийти в себя и не смотреть на него.
Сердце в моей груди билось неровно, и я подумала, слышит ли он, находясь так близко ко мне.
При каждом вдохе моя грудь прижималась к нему, чувствительные соски прижимались к его груди, и это трудно было игнорировать.
Уверена, что он чувствует, как они покрываются мурашками от его прикосновений. Я покраснела, только подумав об этом.
Мое смущение, казалось, было единственным, что вернуло меня к реальности. К ситуации, в которой я оказалась.
Мои глаза расширились, и я переместила руки между нами, чтобы оттолкнуть его. Потребовалось три раза это сделать, прежде чем он понял, что я пытаюсь сделать.
Медленно он оторвался от меня, не сводя с меня глаз.
Мои щеки вспыхнули, и я отвернулась от него, сев.
- Ах, детка. Ты не должна смущаться.
Мне нравилось, когда он называл меня так. Как будто предъявлял на меня права. Я никогда раньше не была чьей-то "деткой", и мне нравилось, что я его.
Мне нравилось, что в его голосе звучит темнодаж е чувство собственничества.
Какая гребанная дура.
Я издала небольшой протестующий звук. Ему было легко говорить. Он не терял контроль над собой с похитителем. Он не жаждал своего похитителя.
Я закрыла глаза и отвернулась.
Он коснулся моего плеча, но я оттолкнула его и скользнула на край кровати.