А с моей? Нужно решить одно — нужна ли она мне.
14
Ярослава
Я попала в какой-то вакуум, где нет ни единой эмоции, где нет стремления к чему-либо, где нет желания жить…
Из меня выкачали жизнь. Я не удивлюсь, если взглянув в зеркало, увижу поседевшие пряди на голове.
Когда закончится этот кошмар? Неужели мне не светит нормальная жизнь, семья? Хороший и заботливый мужчина?
Как жить? Если в данный момент я, как собака, пристегнута к цепи, а несколько часов назад убогий торчок хотел воспользоваться мной в свое удовольствие.
Все мужчины одинаковые, им бы только трахнуть кого-то. Может быть и Влас такой? Может быть он тоже трахнет меня и успокоится? Отпустит?
Господи, да что же творится в моей голове? Это все от бессилия. От бессилия я медленно схожу с ума.
Закрываю глаза и меня вновь откидывает на несколько часов назад, где потрескавшиеся грязные пальцы хватают за волосы и Марат затаскивает меня на заднее сиденье.
Пожалела ли я в тот момент, что сбежала? На все сто процентов пожалела!
Если бы не Влас, я скорее всего была бы мертва. Чтобы сделал со мной Марат, изнасиловав? Убил? Оставил бы на съедение местной живности?
— Хватит! — рычу сама себе под нос, сдавливая пальцами виски. — Убирайся из моей головы!
В этот момент я понимаю, что меня никто не спасет. Мне нужно принять и ждать, когда Влас огласит вердикт как долго я здесь буду находиться.
То, что папа вернет ему какой-то эфемерный долг, мне слабо верится. Нет у моего отца денег. Он заложил все что можно.
Возможно он… и меня «заложил»? То есть отдал на растерзание этим бандитам? Продал меня?
От этой мысли начинает кружиться голова, а тошнотворный ком ползет вверх по глотке.
— Спокойно, — шепчу сама себе, пытаясь взять себя в руки.
Глубоко вдыхаю и выдыхаю несколько раз, стараясь унять дрожь в теле. Внутренний голос твердит, что нельзя сдаваться, ведь это не конец, а только начало, вот только где взять эти силы, чтобы дотянуть по конца?
Внезапно дверь скрипит и в подвал заходит Влас. Его взгляд холоден, но в нем нет той жестокости, которую я так сильно боялась. Он медленно приближается и я чувствую как сердце начинает биться быстрее. Из одежды на нем только черные спортивные штаны, низко посаженные на бедрах. В руках коробка, на которой изображен круглый обогреватель, похожий на маленький вентилятор.
— Ты в порядке? — его голос звучит неожиданно мягко.
Я не знаю что ответить. Слишком много мыслей и эмоций, слишком много страха и недоверия.
— Не знаю… — сиплю в ответ, не узнавая собственный голос. Он сломался, как и я.
— Может чего-то хочешь? Воды?
Поднимаю на парня затравленный взгляд. Здесь есть подвох? Почему он так добр? Посадил на цепь, а теперь предлагает воды?
Хотя Влас совершенно отличается от тех бандитов. Он уравновешенный… по крайней мере не такой, как Марат. Просто нужно быть смирной. Может он прав, что приковал меня. Так я доставлю меньше проблем?
— Я хочу… в туалет…
Боже, как стыдно озвучивать подобное вслух, но если я промолчу — быть беде.
— Хорошо, давай руку, — Влас подходит и садится на корточки. В нос бьет его мужской властный запах.
Властный… Влас… я только сейчас понимаю сходство этих двух слов.
Парень отщелкивает наручники и цепь с оглушающим грохотом падет на пол. Тру покрасневшее запястье и пытаюсь встать на ноги. Тело почему-то очень слабое, наверное это все последствие стресса. Голова ватная. В уши тоже будто ваты натолкали.
— Тебе нужно придумать какую-то одежду, — недовольно хмыкает и бубнит себе под нос. Невесомо поддерживая за талию, помогает устоять на ногах.
Он не такой как те монстры… Он совсем другой. Влас не станет меня трогать.
— Пошли, — говорит он, ведя меня к двери.
Мы медленно поднимаемся по узкой лестнице. Каждый шаг дается мне с трудом. Влас терпеливо ждет, пока я найду равновесия. Его выдержка дает каплю поддержки.
Влас ведет меня по коридору и мы останавливаемся перед дверью в ванную комнату.
— Сюда, — говорит он, открывая дверь. — Я буду тут ждать. Только без глупостей, поняла? — хватает меня за локоть, удерживая на мгновение.
Я киваю и захожу внутрь.
Что это? Что происходит? Это часть какой-то игры или искреннее желание помочь?
Когда я справляюсь с нуждой, то подхожу к зеркалу и смотрю на свое отражение. В тусклых глазах — страх и немое отчаяние. Где-то глубоко внутри тлеет искра надежды. Сама не понимаю на что я надеюсь, но бытует мнение, что надежда умирает последней. Вот и посмотрим.