— Да, Влас. Все купил. Принести?
— Я сам!
Влас? Его зовут Влас? Нужно запомнить.
— Пойдем, маленькая. Сейчас тебе поставят укольчик и ты немного поспишь, — один из похитителей хватает меня за талию и поднимает как пушинку.
Вот тут-то меня и накрывает паника. Я начинаю брыкаться и кричать, но мои сопротивления бесполезны. Мне лишь удается сбить с ног того, кто меня держит, но всего лишь на секунду. Второй похититель, что был за рулем, бросает на меня взгляд, полный раздражения и злости.
— Хватит орать! — огрызается он, пока другой вновь поднимает меня на руки и движется к дому. Мои попытки вырваться в этот раз ни к чему не приводят и вскоре я оказываюсь внутри помещения.
В доме мне становится еще хуже. Все вокруг выглядит странно и непривычно. В наручниках я немощно стою посреди огромной гостиной, где каждый предмет, каждая деталь интерьера кажется недружелюбной и угрожающей.
Влас появляется через несколько минут с небольшим металлическим ящиком и пакетом с логотипом аптеки. Боюсь представить, что там внутри.
Он кивает тому, кто меня держит и бугай отпускает меня. Падаю на пол, но быстро встаю на колени и сажусь на пятки, стараясь сохранить хоть какую-то гордость.
— Сейчас будет не очень приятно, — предупреждает Влас, присаживаясь рядом и начинает извлекать из ящика медицинские принадлежности. — Я самоучка в этом плане, хотя когда-то метил в медицинский. Хирургом хотел быть.
Мои глаза расширяются от ужаса, когда я вижу, как парень достает из ящика шприц и ампулу. Он быстро набирает лекарство в шприц и, не обращая на меня внимания, не спеша подготавливает место для укола.
— Не бойся, — говорит Влас, хотя его голос не звучит успокаивающе. — Это поможет тебе заснуть. Просто я не в состоянии с тобой сейчас нянчиться.
Я пытаюсь отодвинуться, но парень удерживает меня одной рукой, а другой делает укол. Отчаянно сопротивляясь, я внезапно чувствую, как мир вокруг меня начинает медленно плыть.
— Спи, — последнее, что я слышу, прежде чем погрузиться во тьму.
Этот голос — настоящее проклятие, которое отныне будет преследовать меня всю жизнь.
Когда я прихожу в себя, то понимаю, что нахожусь в незнакомой комнате. Мое тело болит, а голова кажется переполненной свинцом. Я едва могу поднять руку, чтобы протереть глаза и в этот момент замечаю, что наручники исчезли.
Оглядываюсь вокруг, пытаясь понять где я. Комната наполнена кромешной тьмой, но мои глаза постепенно привыкают к темноте. Я начинаю различать контуры предметов: кровать, на которой я лежу, столик, стул, небольшой шкаф. Тут даже есть окно, но оно прямоугольное и расположено высоко, практически под потолком. Я не знаю сколько прошло времени, но чувствую, что уже давно ночь.
Внезапно я слышу тихий скрип двери. Мое сердце начинает биться быстрее. Я сжимаюсь в комок, пытаясь стать незаметной.
— Ты проснулась, — голос Власа звучит спокойно, но я не могу избавиться от чувства страха.
— Почему вы меня здесь держите? Что вы со мной собираетесь делать? — мой голос звучит слабо, но я надеюсь, что он услышит мою отчаянную мольбу.
— Все объясню позже, — отвечает он равнодушно.
Влас уходит и дверь за ним закрывается. Я остаюсь в темноте одна, охваченная страхом и отчаянием. Но с каждой прошедшей минутой я становлюсь все более решительной. Я должна найти способ вырваться отсюда.
2
Начинаю изучать камеру своего заточения. В моих надеждах найти хоть что-то, что поможет выбраться из этой темницы. Напрягаю глаза так, что вскоре они начинают покалывать от боли.
Спешу к шкафу в надежде найти там хоть что-нибудь. К моему огромному разочарованию он оказывается пустым. На кой черт его сюда вообще поставили?
Пинаю бесполезную махину ногой и к моему страху похищения подмешивается злость. Злость на Власа. По какому праву он удерживает меня против моей воли? Я никому ничего не сделала. Я и мухи не обидела. Буквально. Еще вчера я двадцать пять минут выпроваживала глазастую из моей комнаты, умоляя как можно скорее вылететь в открытое окно.
Влас. В этом человеке кроится неуловимая взгляду сила. Она давит невидимыми руками, когда он рядом. Невольно робею. Невольно вжимаю голову в плечи. Хочется испариться, раствориться в воздухе, будто и не было меня, лишь бы не видеть этих прожигающих все нутро глаз.
Смотрю на слегка запотевшее окно. Ночами еще холодно. К утру я задубею насмерть в этом курятнике. Нужно выбирать отсюда любой ценой. Волки-не волки, а окоченеть от холода я точно не хочу.