Но „джентльмены“ реорганизацией „Стандард ойл интрестс“ довольны не были. Давление на компанию продолжалось, и для того, чтобы защитить свои интересы, требовалось перевести ее на более твердую юридическую основу. Решение этой проблемы было найдено в штате Нью-Джерси. В результате пересмотра законодательства здесь было разрешено создание холдинговых компаний – корпораций, которые могли владеть акциями других корпораций. Это был решительный разрыв с традиционным правом, регулирующим деловые отношения в Соединенных Штатах. Администрация Нью-Джерси стремилась также к тому, чтобы конъюнктура в штате способствовала новой форме объединения компаний. Таким образом, владельцы „Стандард ойл интрестс“ основали в 1899 году компанию „Стандард ойл оф Нью-Джерси“, ставшую холдингом для всех остальных компаний. Ее капитализация была увеличена с 10 до 110 миллионов долларов, ей принадлежали пакеты акций в сорока одной компании, которые контролировали другие компании, а те в свою очередь третьи.
За это время в „Стандард ойл“ произошла также очень важная перемена иного рода. Джон Рокфеллер, приобретя огромное богатство, устал и начал подумывать об отставке. Хотя ему было еще лишь пятьдесят с небольшим, но постоянное напряжение на работе и непрерывные нападки на „Стандард“ стали сказываться на его здоровье. Начиная с 1890 года, жалобы на проблемы пищеварения и на утомление участились. Он говорил, что его распинают. Он приобрел привычку брать на ночь в спальню револьвер. В 1893 году от перенапряжения у него началась алопеция – болезнь, которая не только приносила ему большие физические страдания, но и вызвала выпадение всех волос. Впоследствии он пытался скрыть это, надевая ермолку или парик. Будучи до этого худощавым, он начал полнеть. Его планы уйти на покой пришлось временно отложить вследствие ряда кризисов – паники 1893 года и последовавшей за ней депрессии, а также растущего напряжения конкурентной борьбы – как на родине, так и заграницей. Рокфеллер начал постепенно отходить от дел и наконец в 1897 году он, еще не достигнув и шестидесяти лет, ушел на покой, передав административное руководство одному из директоров – Джону Д. Арчболду.
В том, что наследником станет Джон Арчболд, сомнений было мало. В отличие от прочих старших менеджеров „Стандард“ он был настоящим специалистом во всехобластях нефтяного бизнеса. Он был одной из самых могущественных фигур в американской нефтяной индустрии на протяжении двух предыдущих десятилетий, на протяжении же последующих двух десятилетий ему предстояло стать самым могущественным. Карьера его была долгой.
Маленького роста, выглядевший моложе своих лет, Арчболд был человеком решительным и неутомимым, всегда готовым „идти за край“, полностью поглощенным работой и абсолютно уверенным в правоте своего дела. Еще мальчишкой во время избирательной кампании перед президентскими выборами 1860 года он продавал значки с портретами кандидатов. Его брату достался лучший район, где заработать можно было гораздо больше, но Джон значительно обогнал его по количеству проданных значков. В возрасте пятнадцати лет, с благословения своего методистского священника („Богу угодно, чтобы он туда поехал“), Арчболд сел в Сейлеме, штат Огайо, на поезд и отправился в Тайтус-виль на поиски не спасения, но богатства и нефти. Начал он с должности экспедитора грузов, и его зарплата была такой маленькой, что ему приходилось спать под прилавком в офисе. Всегда в движении, он стал нефтяным брокером, заболев на всю оставшуюся жизнь тем, что получило название „нефтяного энтузиазма“. Такой энтузиазм оказался незаменим в суматохе нефтяных регионов. „Тяжелый труд был его каждодневным уделом, – вспоминал впоследствии один из коллег молодого нефтяного брокера. – На главных улицах Тайтусвиля всегда был слой пропитанной нефтью грязи глубиной в целый фут или более того, а вокруг скважин вдоль Ойл-Крик было и того хуже – иногда выше колена, но Джону Арчболду все было нипочем. Он пробирался вброд, напевая веселую песенку, если было что купить или о чем поторговаться“.
У Арчболда не было иных развлечений, кроме работы. Он научился разряжать напряженную ситуацию смехом, что очень ему пригодилось впоследствии на переговорах и в спорах. Гораздо позднее, когда его спросили, всегда ли „Стандард ойл“ добивалась удовлетворения лишь своих собственных интересов, он сухо ответил: „Мы не всегда были филантропами“. Он также научился не упускать свой шанс, независимо от того, насколько он был осуществим. Он научился быть очень полезным другим – в особенности Джону Д. Рокфеллеру, и доказывать это на деле. Рокфеллер заметил его еще в 1871 году, когда, регистрируясь в тайтус-вильском отеле, обратил внимание на подпись, поставленную перед его подписью. Она принадлежала молодому брокеру, занимавшемуся также переработкой нефти и посчитавшему необходимым указать: „Джон Д. Арчболд, 4 доллара за баррель“. Рокфеллеру понравилось такая самоуверенность, – в то время цена на нефть была весьма далека от указанной молодым человеком, – и он взял его на заметку.
Развив бурную деятельность, Арчболд стал секретарем тайтусвилльской нефтяной биржи. Во время аферы с „Саут импрувмент компани“ и нефтяной войны 1872 года, когда Рокфеллер и принадлежавшие ему железные дороги пытались монополизировать контроль за добычей нефти, он был одним из руководителей Нефтяного района и клеймил Рокфеллера в самых резких выражениях. Однако Рокфеллер распознал в нем того, кто хорошо усвоил основные принципы Нефтяного района – человека, полностью преданного бизнесу, который мог быть агрессивным и беспощадным, но в то же время был гибок и умел легко приспосабливаться. Это его последнее качество подтвердилось в 1875 году, когда Рокфеллер предложил ему поступить к себе на службу. Арчболд быстро согласился. Его первым поручением стало скупить все нефтеперерабатывающие предприятия вдоль Ойл-Крик, соблюдая полную секретность. Он взялся за поручение с полной решимостью. За несколько месяцев он скупил или арендовал двадцать семь нефтеперегонных предприятий и заработал себе физическое истощение.