Теперь у Адмиралтейства появился свой номинальный глава. Но оставалось подобрать ему подходящую партию. Таковая вскоре нашлась – ею стала фирма „Берма ойл“. „Берма“ была основана шотландскими коммерсантами в 1886 году как дочернее предприятие сети торговых домов в Восточной Азии и имела свою штаб-квартиру в Глазго. Первоначально нефть добывалась бирманскими крестьянами примитивным способом, но затем дело было поставлено на промышленную основу, в Рангуне был построен нефтеперерабатыающий завод, а нефть сбывалась на индийском рынке. К 1904 году Адмиралтейство заключило с компанией предварительное соглашение на поставку нефти, потому что Бирма, аннексированная Индией еще в 1885 годусчиталась безопасным источником. Но шотландских директоров „Берма ойл“ беспокоило то, что бирманские запасы окажутся ограниченными, а успешная разработка нефтяных месторождений в Персии приведет к наводнению индийского рынка дешевым керосином. Поэтому они с готовностью согласились с инициативами Адмиралтейства.
Консультант по нефтяным вопросам Бовертон Редвуд выступал в роли посредника. Он был советником как „Берма“, так и Д'Арси, и он сообщил директорам „Берма“, что Персия очень богата нефтью, и „брак“ двух компаний стоит того. Адмиралтейство тем временем настаивало на том, чтобы персидская концессия „сохранялась в британских руках, особенно с точки зрения поставок нефти для нужд военно-морского флота в будущем“. Но осторожные шотландские коммерсанты со своей стороны не делали никаких возвышенных и абстрактных заявлений и никуда не торопились. Они задавали вопросы практического свойства, в первую очередь, может ли Персия считаться надежно защищенной? Министерство иностранных дел, подгоняемое Адмиралтейством, успокоило их на этот счет. Нетерпеливый Д'Арси, пытаясь ускорить переговоры, пригласил вице-председателя „Берма“ на дерби в Эпсом, в свою личную ложу рядом с финишным столбом. Обильные возлияния и богатый стол так подействовали на печень вице-председателя, что в течение следующих нескольких недель он четыре раза болел и никогда больше не принимал приглашения Д'Арси посетить скачки.
Адмиралтейство усилило давление на „Берма ойл“ в целях спасения Д'Арси, а „Берма ойл“ в свою очередь очевидно нуждалась в поддержке Адмиралтейства – как в отношении нефтяного топлива для нужд флота (поскольку как раз в это самое время шло детальное обсуждение контрактов на его поставку), так и в отношении защиты своих рынков сбыта в Индии. Наконец в 1905 году, почти четыре •ода спустя после того, как концессия была парафирована шахом в Тегеране, в Лондоне было подписано соглашение между Д'Арси и „Берма“. В соответствии с coглашением был образован так называемый „Концессионный синдикат“. Предприятие Д'Арси становилось его дочерней компанией, а сам Д'Арси – директором нового объединения. В действительности „Берма“ представляла собой не просто вестора, так как она предоставляла не только капиталы, но и руководство, а также специалистов по ведению работ. Учитывая безрадостную историю предыдущих концессий в Персии и свои собственные неудачи до настоящего момента, уД'Арси практически не было иного выбора. Самым важным было то, что его предприятие было спасено. По крайней мере изыскательские работы могли теперь продолжаться, и у Д'Арси все еще был шанс получить свои деньги обратно. Участники сделки были также довольны. По словам историка „Берма ойл“, нужды Д'Арси „в точности совпадали с нуждами министерства иностранных дел, обеспокоенного безопасностью индийских коммуникаций, и с нуждами Адмиралтейства, стремившегося получить надежные запасы нефти“. С этого момента прибыль и политика оказались неразрывной связаны в Персии.
Вслед за образованием „Концессионного синдиката“ последовало перемещение исследовательских работ на юго-восток Персии. Под руководством Джорджа Рей-нолдса скважины на Чиа-Сурх были законсервированы, лагерь закрыт, а оборудование, общим весом около сорока тонн, демонтировано, отправлено обратно в Багдад, затем вниз по Тигру до Басры, а затем по морю в иранский порт Мохам-мера. В конечном счете его пришлось перевозить по реке, на повозках и на мулах (всего их было ни много ни мало девятьсот) к новым участкам, где также были обнаружены признаки нефти. Сначала буровые работы были начаты в Шардине.
Но существовал также и другой район потенциальной нефтедобычи, он назывался Майдане-Нафтан – „Нефтяная равнина“. Участок, предназначенный для бурения, назывался Мосджеде-Солейман, в честь храма огня, расположенного поблизости. Впервые на этот участок, не имевший дорог, Рейнолдс наткнулся случайно. В конце 1903 года он слонялся по Кувейту, пытаясь достать билет на пароход обратно в Англию. Он был совершенно разочарован персидской авантюрой Д'Арси со всеми ее финансовыми проблемами и в буквальном смысле слова сидел на чемоданах. Но в Кувейте он повстречал одного британского чиновника по имени Луис Дейн. Дейн путешествовал по Персидскому заливу вместе с лордом Керзоном, который совершал большой тур по региону для того, чтобы отметить выход декларации Лэнсдауна и подтвердить британские интересы в зоне Персидского залива. Сам Дейн составлял географический справочник Персидского залива и окружающих земель, и в ходе своей работы он несколько раз встречался с упоминанием о Майдане-Нафтан в старинных и недавних сообщениях путешественников. Эти сообщения напоминали ему о Баку.
По настоянию Дейна („было бы очень жаль отвергать то, что может принести стране огромную пользу“) и с помощью лорда Керзона Рейнолдс направился в Майдане-Нафтан. Он прибыл в это безлюдное место в феврале 1904 года и в своих отчетах сообщал, что породы насыщены нефтью. Теперь, два года спустя, в 1906-м, он возвратился в Мосджеде-Солейман и обнаружил еще более явные признаки нефти. Когда Бовертон Редвуд ознакомился с отчетами Рейнолдса, он возликовал. В них содержалась, объявил он, наиболее важная и перспективная к настоящему моменту информация.