«Да потому что отравились вы ею тогда капитально», — подсказывает неумолимая логика. — «И было тебе тогда почти так же хреново, как сейчас». Точно, понимаю я, в самое ближайшее время мне станет очень и очень погано. А прямо сейчас у меня — «окно». Ну, знаете, как у мощного шторма, когда закрутившийся тропический циклон поднимает над океаном волны в десять баллов, где-то в самом центре есть «глаз бури». Вокруг — натуральный Армагеддон, а там — тишина и спокойная гладь воды. И яркое солнышко светит.
Вот и у меня сейчас точно такое, только в пределах «одного отдельно взятого туловища». «Антиплазмид» — штука страшная. Да, он спасает тебе жизнь и не дает превратиться в тупого безмозглого и чудовищно агрессивного каннибала, но через что для этого приходится пройти…
Про химиотерапию слыхали? Ну, когда вроде как рак лечат, но глушат при этом в организме все подряд? Да, рак часто удается забороть, но чего это стоит больному! Иммунитет не то, что в ноль, в минуса проваливается. И вылечившийся от рака человек может умереть от самой слабенькой простуды… Вот «Антиплазмид» против плазмоидов аккуплазмы — все равно что «химка» против рака. Только действует почти мгновенно. Побочные у препарата просто чудовищные: дикая интоксикация, зашкаливающая за сорок температура, почки банально не справляются с количеством шлаков, которые нужно срочно выводить из организма, вероятность смерти от анафилактического шока при применении — до двадцати процентов. В общем, не лекарство, а натуральная «русская рулетка». С другой стороны — альтернатива еще хуже. Не знаю, как вас, а вот лично меня перспектива превращения в «зомби» не греет совершенно. Бродить безмозглой тварью, жрать тухлятину и на людей охотиться — спасибо, нет! Я лучше сдохну. Ну, или побочные эффекты «Антиплазмида» пережить постараюсь. Пока мне везет, до сих пор жив.
Так, «окно» — это буквально пара-тройка минут, потом накроет с новой силой. А успеть нужно много. Приподнимаюсь на локте и обвожу мутным взглядом комнату. Все на месте. Автомат и винтовка в чехле, по-прежнему лежат у стены поверх рейдового ранца, бронежилет и шлем — на полу, рядом с попахивающей сыростью и плесенью тахтой, на которую я рухнул, едва успев забаррикадировать изнутри входную дверь. Нужно встать, срочно. Кое-как, словно древний, одолеваемый всеми возможными старческими хворями дед, сползаю с тахты и на нетвердых ногах топаю в сторону туалета. Не успею сейчас, пока в сознании, точно «успею» позже, когда после «окна» снова вырублюсь. И где тогда штаны стирать? Да и мерзко оно: я что, младенец полугодовалый, под себя гадить? С одной стороны, можно было и не ходить дальше ближайшего угла комнаты, хозяева сюда не вернутся никогда и точно не обидятся, но… Не могу. И не хочу. Оскотиниться и превратиться в животное — дело не долгое и не сложное. Вот только желание быть животным у меня отсутствует. А значит — в туалет, к унитазу.
Из фановой трубы, давно не перекрытой высохшей водяной «линзой» воняет весьма гадостно, но я сюда не свежим воздухом подышать заглянул. Моча темная, почти коричневая. Ох, бедные мои почки, чем же мне вас лечить-то потом? Ладно, надеюсь, Док чем-нибудь «вкусным» угостит после моего возвращения. Док у нас — голова, с его идеями мы еще будем с серебряной посуды есть и на шелковых простынях спать. Причем, точно не в одиночестве, а совсем даже наоборот, в приятной не только глазу компании. Главное — чтобы все получилось. Для того, чтобы получилось, мне, как обычно, нужно кое-что добыть и доставить Доку. А конкретно сейчас — для начала выжить.
Сознание начинает меркнуть, будто в кинотеатре свет в зале гаснет. Цепляясь за стены и едва переставляя ноги, из последних сил ползу назад в комнату. Лежать на полу в туалете или коридоре мне совершенно не хочется. Последнее, что успеваю увидеть — стремительно приближающееся клетчатое покрывало. Все, аут. Темнота.
— Сергей Игоревич, все, я закрыл и вторую, и четвертую галереи. Только Мария Анатольевна в третьей тренируется до сих пор.
В дверях «тренерской» маячит оранжевая майка Стаса — помощника инструктора. За эти майки клиенты втихаря дразнят ребят кто «хомячками», кто «мандаринками», сам слышал несколько раз. Думается мне, все же зря Дмитрий Иваныч такой цвет выбрал. Надо было красные, как в московском стрелковом клубе «Точка», по образу и подобию которого он наш «Полигон» два года назад отстроил. Разве что размерами мы несколько скромнее. Зато в том, что касается «фарша» — у нас полный порядок, не хуже, чем у москвичей. И региональные чемпионаты, и этапы всероссийских принимаем, не стесняемся. Но Иваныч, как ни крути, в стрелковом комплексе хозяин, а мы — так, наемный персонал. Кто нас слушать вообще будет? К тому же мне вообще жаловаться грех, инструкторам по статусу положены футболки или худи* вполне пристойного темно-синего цвета. Ну а «мандаринкам» — не повезло…