Я ткнулся лбом в пружинящую резину, обтягивающую руль.
— Эй, Манюня, — зачем-то произнёс вслух. — Ты, разумеется, не слышишь, но знай — я не просто ещё почему-то дышу. Я не мёртв. Ещё нет.
«Соболь» я оставил в паре десятков метров от входа, на пятачке чистого асфальта, так и не смог заставить себя заехать на лежавшие чуть ли не в два слоя друг на друге тела. И не только потому, что опасался забуксовать. Как ни крути — они были людьми. А я — всё ещё человек.
Стеклянный купол в крыше, когда-то сиявший как хрустальная чаша, теперь, без красивых огней подсветки, просто пропускал внутрь тусклый дневной свет с улицы. Благо — его пока вполне хватало, чтобы отчетливо видеть окружающий погром. Эскалаторы замерли навеки, превратившись в обычные металлические лестницы. На первом этаже царил хаос: манекены из бутиков валялись на полу, вывалившись из зияющих пустотой на месте выбитого стекла витрин. Издали, из-за ряда кассовых будок гипермаркета тащило тяжелой и «многокомпонентной» вонью протухшего в открытых холодильных шкафах мяса, птицы и рыбы, в которую вплеталась сладковатая нотка гнилых фруктов. По полу расположенной справа от входа ювелирки «Золотая гора» рассыпаны, как конфетти, цепочки и кольца.
— Ну, привет, уроды! Налетай, подешевело! — заорал я, предусмотрительно не отходя от входа.
Эхо гулко разнесло голос по этажам, будто я в микрофон гаркнул. А они уже бежали. Сразу с нескольких сторон. Бежали и верещали на бегу.
Из гипермаркета рвануло сразу несколько тварей, правда примерно половина сильно поотстала, поскользнувшись и со смачными шлепками навернувшись, обиженно скуля, на чем-то явно скользком, разлитом по полу. Баклагу растительного масла там раздавили, что ли? С эскалатора сползала тварь в форме охранника, волоча переломанные ноги. Даже с балюстрады второго этажа одна гадина, в разорванном едва ли не в клочья платье, сиганула. Приземлилась жестко, от хруста ломающихся костей у меня аж зубы заныли. Несмотря на явные множественные переломы ног и, возможно, позвоночника, тварь попыталась ползти в мою сторону. За что я закономерно и «вознаградил» её упорство пулей в темечко.
Первые минут пять я из «Яровита» стрелял вообще не целясь, влёт. Некогда целиться было — толпа ломилась, как на демонстрации, разве что транспарантов не хватало, да и незачем. Дистанция минимальная, зеленая точка ЛЦУ позволяла даже не глядеть в коллиматор. Пули дырявили тела, выбивая кровавые фонтанчики, крушили немногочисленные чудом уцелевшие витринные стёкла. Положив первую, самую массовую «волну» упырей, дальше работал уже прицельно, начав экономить боеприпасы: два в грудь, один в голову. Контроль, без него — никуда. В спину не ударит только мёртвый…
Когда сверху прибегать «на огонёк» перестали, я ещё некоторое время поорал, пошумел, а когда понял, что пока что это всё — присел на корточки, скинул набитый патронными пачками штурмовой ранец и, не сводя взгляда с «лесенок-чудесенок» эскалаторов, снова набил все магазины. Да, тварей уже не так много, как было изначально, но они наверху всё ещё есть. Я отлично слышу их приглушенные вопли: активные наушники глушат громкие звуки, а вот тихие, наоборот, усиливают. Похоже, крикуны застряли где-то за закрытыми дверями и не могут выбраться. Но «не могут вообще» и «не могут прямо сейчас» — это очень разные понятия. А мне ещё не просто назад возвращаться, мне вниз восьмерых гражданских сопровождать. И никакие сюрпризы на пути «конвоя» мне вообще никуда не впились. Поэтому к кинотеатру я пойду только тогда, когда буду уверен, что никто внезапно ниоткуда не выскочит и не выпрыгнет, и не пойдут клочки по закоулочкам.
Если до этого момента я считал происходящее вокруг — гадким и омерзительным, то на втором этаже понял, что раньше всё было ещё более-менее терпимо, а реально погано — именно тут. Чувствую, за произошедшее здесь ждёт меня теперь на том свете котел с кипящей смолой. Отдельный, именной. Потому что на втором, помимо всего прочего, был «Детский мир». И когда, увидев меня, прямо сквозь стекло витрины вперёд рванула небольшая толпа…Если коротко и без подробностей: в той толпе были не только взрослые…
Но всё там же, на втором этаже «Оазиса», во мне будто перегорело что-то. Думаю, что падающие на пол сломанными куклами детские тела, изрешеченные пулями — это теперь основной сюжет моих ночных кошмаров надолго, если не навсегда. Зато я успокоился и перестал бояться. Совсем. Пропала ватная слабость в ногах, прекратилось непонятное и раздражающее дрожание в животе, мысли пришли в порядок, а в голове стало как-то звонко и прохладно. Сумасшедшие каннибалы вокруг? Могут меня сожрать? Да я, млядь, только что в детей стрелял на поражение!!! Что более страшного со мной теперь случиться может?!!