— Слушай, — я убавляю скепсиса в голосе, всё же лейтенант — явно хороший парень, нет смысла с ним лаяться. — Вот давай честно и без обид. Я очень рад за Олега, но лично для меня в этом предложении «не так» примерно всё. Хотел бы я и дальше носочек тянуть, каждому фонарному столбу воинское приветствие отмахивать и прочее «равняйсь — смирняйсь» и строевым шагом «рубить» в колонну по-трое даже до сортира — я бы в Росгвардии остался. Или ещё раньше контракт с Погранслужбой подписал сразу после «срочки». Они предлагали. Но не подписал, и не остался. Не моё оно, уж ты прости…
— Смотри, — пожимает плечами мой собеседник, — тебе жить. Сразу скажу: ты такой — не первый, и даже не сотый уже. И большинство из тех, кто поначалу отказался — возвращаются. Покрутятся, повертятся пару дней, понимают, что один в поле — нифига не воин, и назад приходят.
— А вы?
— А мы принимаем. Ты нас за зверей-то не держи, — вот сейчас лейтенант, похоже, готов обидеться.
— Понял, осознал, больше не «бу», — принимаю покаянный вид я. — Но я всё же для начала попробую сам.
Лейтенант лишь руками разводит, мол, хозяин — барин.
— Слушай, а еще пару вопросов можно? Ну, для лучшего понимания ситуации.
— Легко. Чем смогу…
— Вот те, кто всё же назад не пришёл, а решил сам по себе жить… Что по ним скажешь?
\- Нууу… — лейтенант чуть нахмурился, задумавшись. — Вообще официальную статистику по ним, вроде, не ведет никто, да и времени пока прошло мало совсем, но по моим личным наблюдениям… Из них примерно половина ушли и — с концами. Может другое место себе нашли, а может, и сгинули где-то, сказать точно сложно. А вторая половина вполне неплохо себя чувствуют. В основном — какие-нибудь мелкие «бизнес а» крутят. Сервис, например, одни ребята открыли, машины чинят и под новые реалии тюнингуют. Правда, это в Кронштадте. А вот пара кафешек открылась — это у нас тут уже, на базе… В Кронштадте, говорят, народ ещё шире разворачивается. Иные и вовсе сталкерствуют, ну, в смысле, по зараженным местам шарятся, привозят всякое-разное ценное и нужное. Отчаюги и отморозки, если честно. Из них каждый раз меньше половины назад возвращается. Но те, что всё же возвращаются — не бедствуют.
Ага, отчаюги и отморозки, значит? Интересно. Сдаётся мне — моё направление.
— Понял, спасибо. Второй вопрос: вот ты говоришь — «заработать», «за свой счет», «не бедствуют»… А расплачиваются у вас тут чем? Какая валюта в ходу?
— Хм, — собеседника мой вопрос явно озадачил, — ты знаешь, а пока и нету какой-то единой валюты. Те, кто на казённом коште и «иждивенцы» временные — тех всем обеспечивают…
— Погоди, ну ерунда же, — не выдерживаю я. — Вот ты — на казенных харчах, а в пивную захочешь сходить, которую кто-то шустрый открыл, там что, тоже «за так» светлого лагера нальют?
— Не, — улыбается морпех в ответ, — там, понятно, за красивые глаза не нальют… Там пока по бартеру, боеприпасами берут, даже курс уже какой-то придумали. Я, правда, ещё сам никуда не ходил, некогда мне пока… Но народ говорит, да…
— И что, вот так спокойно кто-то оплачивает пиво патронами? А начальство на это как реагирует?
— А начальство у нас — умное. И отлично понимает, что «не можешь запретить — возглавь». И делает вид, что так и надо пока. Но со временем обещают что-то с этим придумать.
Ну, да, всё почти как я и предполагал. Сначала — бартер, потом, со временем, какой-то вариант денег появится. Пожалуй, золотишко стоит пока придержать. А вот люгеровскую «девятку» можно понемногу начинать в оплату за что-нибудь пускать, всё равно в ближайшее время планировал за более серьезными стволами и калибрами прокатиться.
— Ещё один вопрос, последний, — я киваю на ноут морпеха. — У тебя же там база по прибывшим? Я знакомых ищу, они в вашу сторону раньше двинули. Если посмотреть попрошу, ничего?
Лейтенант молча глаза закатывает и на лице его прямо-таки написано: «Да сколько ж можно?»
— Ты думаешь, первый такой? Все спрашивают. И все ищут. Родню, друзей, знакомых. Начальство уже подумывает где-нибудь на виду поставить отдельный терминал с толковым бойцом за клавиатурой. Типа «справочное бюро». Диктуй давай…
Я диктую, меня два раза уговаривать не нужно.
— Мария Белова и Юсуф Амаев? Да, они здесь были, помню их. Уехали в Кронштадт с группой наших инженеров. Там по части связи, особенно спутниковой, работы полно, а друг твой, как я понял, в ней — дока.
— Когда? — спросил я, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально.
— Позавчера, — он закрыл ноут. — Ещё вопросы есть?
— Один. Но теперь самый последний, точно.