Дорога на Петергоф была привычно пустынной, с редкими брошенными машинами да пятнами гари. Кирилл молча смотрел в окно, впитывая пейзаж апокалипсиса: обгорелые фасады, разбитые витрины и окна, тишину, которую лишь изредка рвал едва уловимый, на грани слышимости, вопль вдалеке, перестук отдалённых выстрелов или какой-то непонятный грохот.
— А почему именно сюда? — задумчиво спросил Кирилл, оглядывая стоянку перед строительным гипермаркетом «Леруа Мерлен»
— Да как тебе сказать… Я сам тут не был ни разу, только мимо когда-то проезжал… Думал — тише, дальше от центра, меньше людей было вечером. — А тут — такой сюрприз…
Я притормозил «Соболь» у самого дальнего угла парковки, метрах в трехстах от зданий. Вокруг тихо, пусто. Только тучи сгущаются, того и гляди, первые тяжелые капли на лобовое стекло упадут.
— Так, — я заглушил двигатель. — Скажу честно, вот этого я не помнил и не ждал.
— Да уж, это неприятно, — Кирилл ткнул пальцем в сторону продовольственной «Ленты», с которой «Леруа» делил огромную парковку. — Это ж не просто магазин. Это — натуральный магнит для народа. Там даже вечером покупателей, скорее всего, было — как селедки в бочке. И если меги не разбежались далеко…
Кирилл задумчиво оглядел на огромное здание с кое-где выбитыми витринами. По парковке усиливающийся ветер волок пустые пакеты и обрывки бумаги. Десятки брошенных машин, уже начавших покрываться пылью и птичьим пометом. На асфальте местами виднелись темные, почти черные пятна — засохшая кровь. На стене «Ленты» возле входа — огромный, рваный кровавый мазок, словно кого-то швырнули об неё с размаху.
— Жуть, — тихо выдохнул Кирилл.
— Добро пожаловать в прекрасный новый мир, новобранец, — хмыкнул я. — Ладно, дождя пока нет, а значит — у нас есть глазки с неба. Сперва — разведка.
Достал кейс с «Аватой», быстрыми движениями собрал дрон, проверил связь с FPV-очками. Запустил. Тихое жужжание рассерженного шершня заглушило и без того немногочисленные звуки вокруг. На экране очков поплыла яркая картинка мир сверху. Хорошая всё же тут матрица, у тех моделей, на которых я учился, изображение было блеклым, сероватым, а тут — словно кино в HD-качестве.
Сначала направил дрон к «Леруа». Крыша пустая, часть остекления выбита. Парковка перед входом — несколько брошенных грузовичков и легковушек. Сквозь огромные, во всю высоту стены, витрины в полумраке помещения виден лишь хаос: опрокинутые стеллажи, разбросанный по полу товар. Тепловизор показал несколько тусклых, либо совсем неподвижных, либо медленно движущихся пятен внутри — меги. Не густо их тут. И это — очень хорошо.
Потом развернул «Авату» к «Ленте». Картина была… живее. Зеркальные витрины выбиты основательно. Внутри — движение. Много теплых пятен, копошащихся в полумраке. У главного входа перед заблокированными дверями — похоже, небольшая толпа. А в целом — десятки, если не сотни фигур, бесцельно бродящих, натыкающихся друг на друга, иногда собирающихся группами в какой-то жуткой псевдо-жизни. Большая часть была внутри, но несколько тварей шаркали и по парковке возле входа. Мелькнула мысль про раздвижные входные двери. Такие при экстренной ситуации никогда как аварийные выходы не используются, но рядом всегда есть обычные, причем, открывающиеся наружу. В обычное время они на электрозамке. Но в случае отключения энергии, скажем, при сработке пожарной сигнализации — они автоматически разблокируются. И на них нужно просто нажать изнутри.
— Видишь? — я снял очки и показал Кириллу экран планшета, где застыла картинка толпы у «Ленты». — Вот это — реально проблема. Очень надеюсь, что они там и останутся. Но шуметь нельзя вообще. Ни звука. У нас на стволах «банки». Будет, конечно, не «пф-пф», как в компьютерных играх, но звук он режут сильно. Выстрел будет похож всего лишь на громкий хлопок. В идеале, конечно, нам не стрелять вообще. Но если придется, то работаем быстро и тихо. Целься в голову или в область сердца. Понимаешь?
— Понял, — Кирилл кивнул, снова посмотрев на экран. Лицо напряжено, но паники нет. — Стреляем только если очень надо А так — предельная тишина…
— Именно. Погнали. Следуй за мной, смотри по сторонам, особенно в сторону «Ленты». Поршнями шевели быстро, но не беги.
Внутри пахло цементной пылью, Деревом, а ещё затхлостью и ставшим уже привычным гнилостным душком разложения. Но с ног вонью не сшибало, а это значит — мертвых тел внутри не больше двух-трёх Фонари выхватывали из полумрака разруху и запустение: горы разбросанных пачек плиточного клея, опрокинутые банки с краской, осколки разбитой кафельной плитки под ногами.