Уже выезжая с «Балтики», вызвал через Лёню старлея, вернул ему ключи от квартиры и пожелал всего самого-самого на прощание. Тот в ответ предложил, при необходимости, обращаться снова в любой момент. На том и расстались, довольные друг другом.
А вот на Кронштадтском КПП атмосфера царила откровенно гнетущая. Часовые стояли не просто напряженные — злые они были. Сжатые челюсти, сторожкие, цепкие взгляды, пальцы на спусковых скобах автоматов. Дождь хлестал по их полиэстеровым плащам-пончо.
— Что случилось? — спросил я у старшего по КПП, пока он проверял наши личности на своём планшете. — Видок у вас, парни — будто война началась.
Взрослый, матёрый сержант-контрактник мрачно посмотрел на меня.
— Да лучше б война, на войне всё ясно: тут наши, а там — враги. Первым нужно помогать, а вторых — убивать. Дозорную группу у нас перебили. Четверо парней. На УАЗике. Сначала связь пропала. Отправили мото-маневренную группу им на помощь. Нашли сгоревший «Хантер» на дороге под Разбегаево. Ребята… Все. Обобраны подчистую. Оружие, боеприпасы, «броня» и шлемы, рации, аптечки — всё сняли.
Ледяной комок сжался у меня под ложечкой. Не меги. Люди. Холодные, расчетливые, жестокие.
— Точно не меги? — для виду уточнил я, уже зная ответ.
Сержант только сплюнул в лужу себе под ноги.
— Ну, какие нахрен меги, мужик? Заражённые — они же полные психи. Им от нас нужно только наше мясо, а не автоматы и патроны. Это… люди, мужик. Сволочи и твари конченные, стреляющие в спины тем, кто едет кого-то спасать, но — люди. Так что, вы уж поосторожнее там.
Шлагбаум поднялся. Я дал газу, уводя «Соболь» на асфальтированную площадку перед здешним карантином. В салоне повисло тяжелое молчание. Кирилл молчал, да и мне сказать было нечего.
Всё как обычно. Самый страшный враг сами себе… — пронеслось у меня в голове, пока я парковался. Какая бы страшная, стрёмная и безумно-фантастическая хрень ни свалилась бы нам на голову — всегда среди людей найдется сволочь, что не лучше, а то и пострашнее любого чудовища. И, похоже, пора влезать в комбезы «Сотника» и вставлять в «броню» самые толстые пластины.
Дождь стучал по крыше «Соболя». Обычно перестук капель навевает тоску и хандру, но сейчас он звучит как пулеметная очередь. Обстановка вокруг стремительно менялась. И правила выживания — тоже.
Глава 20
Док, раньше отличавшийся гостеприимством и хлебосольностью, в этот раз нас за стол не усадил и даже не поздоровался толком. Едва мы, как в армии говорят, доложились о прибытии, как он нас огорошил.
— Мужчины, всё понимаю, но — не от меня оно зависит… Короче, вас пред свои светлые очи затребовал полковник Ивашкевич. Посыльного присылал, мол, как только объявитесь — сразу к нему, чуть ли не в любое время дня и ночи. И, думаю, с КПП о вашем прибытии ему уже доложили. Поэтому — всё потом, сначала к нему.
Нифига себе, смешная шутка. Это что же получается, когда нужна от военных какая-то помощь, то или вступай в ряды, или шуруй по холодку, куда глаза глядят, а когда вдруг что-то понадобилось уже самим господам в погонах — так берите ноги в руки и — вперёд, с радостным повизгиванием? Нет, ну, в какой-то мере и я слегка передёргиваю, понятное дело. Как ни крути — защитный периметр вокруг Кронштадта и «Балтики» держат военные, и новоприбывших именно они бесплатно кормят. И окрестности в поисках выживших патрулируют. Так что, не мне их в чём-то обвинять. Но, всё равно, подобное отношение со стороны офицера, которого я знать не знаю и которому, совершенно точно, ничем не обязан — неприятно.
— Полковник Ивашкевич он что, дохрена большой начальник?
— Эээ… — тут Док, кажется, слегка подвис. — Ну, он, как я понимаю, в здешних штабах — старший по разведке.
— Начальник разведки значит, — вслух размышляю я. — А точно не контрразведки?
— Точно, — наконец приходит в себя от первоначального изумления Николай Николаевич. — Кто тут у «особистов» старший — я тоже в курсе, доводилось общаться.
Док ловит на себе наши с Кириллом изумлённые взгляды и лишь руками разводит. Мол, а что поделать? Ну, да, чем выше забирается человек, тем шире у него круг знакомств. И далеко не всегда и не все эти знакомства — приятные или полезные.