На столах в трапезной лежали брошюрки "Что нам готовит Мальпроксимио", "Территория Свободы? — Нет, территория американского рабства!" и прочие подобные.
Людей на службу пришло довольно много, скамьи в молитвенном зале были заняты почти все. Большинство прихожан составляли, как и в Заменгофе, коренные марсиане и "рассада", "пассажиров" было мало.
Никаких особенностей во внутреннем убранстве храма по сравнению с другими храмами, в которых бывал Кречет, не было. Большой портрет Маэстро, портрет его дочери Лидии, зелёные звёзды, эсперантистские флаги — такие же, как государственные марсианские, только полотнище зелёного цвета.
На стенах — текст догматов из Deklaracio de Homarano[2], обнародованной Заменгофом в 1906 году:
"Под именем "Бог" я понимаю ту непостижимую для меня высшую Силу, которая правит миром и суть которой я имею право истолковывать так, как диктует мне мой ум и сердце...
Этот храм должен воспитывать юношей борцами за истину, добро, справедливость и всечеловеческое братство, вырабатывать в них любовь к честному труду, отвращение к фразерству и ко всем недостойным порокам; этот храм должен давать духовное отдохновение старикам, утешение страдающим, возможность облегчить свою совесть тем, у кого она чем-либо обременена..."
Всё эти слова Кречет знал с детства наизусть, это была его религия, религия Марса.
При жизни Заменгофа homaranismo, созданное им религиозно-этическое учение, сторонников почти не имело, да и после тоже. В течение четырёх столетий оно существовало исключительно внутри эсперанто-движения, исповедовались членами небольших групп. Ни в одной стране не было ни одного хомаранистского храма. Широким движением хомаранизм стал только на Марсе, а после Марсианской революции был учрежден в качестве государственной религии. Другие религии, впрочем, не запрещались, но установка была на то, чтобы их сторонники позиционировали себя одновременно как хомаранисты ("христиане-хомаранисты", "мусульмане-хомаранисты" и так далее). Как в догматах:
"Моей религией я называю ту религию, в которой я родился или к которой я официально приписан; но к ее имени я должен всегда прибавлять имя "хомаранская", чтобы показать, что я исповедую ее согласно религиозным принципам хомаранизма".
Так и было в течение лет пятидесяти после революции. Но потом земные религии всё больше стали отбиваться от рук. А в Мальпроксимио хомаранистские общины и вовсе стали притеснять.
Служба началась, как всегда, с пения "Молитвы под зелёным знаменем". Лазаро запел вместе со всеми:
Al Vi, ho potenca senkorpa mistero,
Fortego, la mondon reganta,
Al Vi, granda fonto de l’ amo kaj vero
Kaj fonto de vivo konstanta,
Al Vi, kiun ĉiuj malsame prezentas,
Sed ĉiuj egale en koro Vin sentas,
Al Vi, kiu kreas, al Vi, kiu reĝas,
Hodiaŭ ni preĝas[3].
Потом произнес проповедь священник-тёзка, он был старенький, двигался с трудом. Объявил, что проповедь будет посвящена вопросу о совести.
— Все вы, братья и сёстры, знаете слова нашего Маэстро: "Основным законом моей религии я считаю правило "поступай с другими так, как вы желаете чтобы другие поступали с вами". Это изречение часто называют золотым правилом морали.
Но все ли правильно понимают святые слова Маэстро? Все мы желаем, чтобы враги Марса не делали вам зла, уважали вас. Но что мы видим сегодня? Мы являемся свидетелями того, как люди из восточных земель закрывают хомаранистские храмы, как в Мальпроксимио разрешены наркотики, как Республика Марс уже не может пользоваться главным грузовым космодромом, в создании которого участвовала вся планета. Должно ли поступать с мальпроксимийцами так, как мы хотели бы, чтобы они поступали с нами? Есть люди, которые говорят: да! Но давайте вспомним полное изречение Маэстро, его слова буква в букву: "Основным законом моей религии я считаю правило "поступай с другими так, как вы желаете, чтобы другие поступали с вами, и слушайся всегда голоса твоей совести".
"Слушайся всегда голоса твоей совести", братья и сестры! Но что такое совесть? Русский философ Владимир Соловьёв, который преподавал в том университете, где учился наш святой Маэстро[4], сказал: "Совесть есть только развитие стыда".