Вдруг к остановке подбежал ещё один человек и спросил с английским акцентом:
— Ты Лазар Кречéт?
Ударение в фамилии он поставил неправильно, на последнем слоге.
_______________________
[1] Ĉe mi ĉio en ordo. Mi amas cin, Aelinjo! (эсперанто) – У меня всё в порядке. Я люблю тебя, Аэлиточка!
[2]streben [на эсперанто strebi — стремиться], nur [только, так же и на эсперанто], ideologischen, Karriere [на эсперанто kariero — карьера].
Глава 8
Глава 8.
3-4 ноября 2386 г. от Рождества Христова; 47-48 октября 37 г. от Марсианской революции, понедельник-вторник. Планета Марс, город Заменгоф.
Лазаро посмотрел на мужчину, произнесшего его имя. Мальпроксимиец (понятно по расхристанности в одежде, по нелепо широким штанам), "пассажир". На голову выше Кречета, и в плечах пошире.
— Извините, вы ошиблись. У меня другая фамилия. — ответил доцент. Вытащил из кармана фальшивый знак-паспорт, который получил от "зайцев", прилепил на грудь:
— Вот.
Мальпроксимиец прочитал на знак-паспорте имя "Бенджамено". Выругался по-английски, отошёл не извинившись.
«Итак, задание отловить птицу кречета выполняют члены организованной преступной группировки "Янки" с "Территории Свободы". Они отправились тебя ждать во все пункты, где ты можешь появиться. У университетского кампуса восемь выходов, и человек у них нашелся для дежурства на каждом. Обложили." — подумал Лазаро. — Эх, нужно было вызвать велотакси к выходу из кампуса, сразу в него сесть... Ну да, поговорка есть: Saĝa estas la hundo post ricevo de l' vundo»[1].
Кстати, в марсианских городах жители собак почти не держали: они были только у полиции и у санитарной службы (собаки-крысоловы). Домашним животным марсиан была кошка.
Лазаро решил, что вызывать такси сейчас уже нет смысла: трам подойдёт через пятнадцать минут.
Но раньше трама вернулся мальпроксимиец.
Злобно заорал:
— Ты мне лапшу не вешай, сука! Кречет ты! Я на твою фотку посмотрел. Но ты не ссы. Мне сказали: тебе ничего не делать. С тобой только хотят поговорить, и всё. Они серьёзные...— мальпроксимиец, у которого родным языком, скорее всего, был английский, забыл слово на марсианском, — ... kids.
— Uloj. — автоматически перевел Лазаро.
— Пошли-ка со мной, переводчик долбаный.
Мальпроксимиец цепко схватил своей лапищей Кречета за левый рукав и поволок за собой, одновременно вытаскивая левой рукой из кармана какую-то портативную радиостанцию.
"Хочет позвать своих, что находятся у других выходов".
Лазаро, будучи в "Патриотах Марса", занимался там марсианским самбо. Эта система драки была давно разработана для преодоления "комплексов" коренных марсианских ребят, которые были субтильнее и физически слабее марсиан новых, приезжих "пассажиров". Изюминкой системы была подготовка к драке с заведомо более сильным противником. Главные заповеди: не давать себя ни за что хватать, использовать фактор неожиданности, не быть гуманистом и чистоплюем.
Лазаро с размаху шарахнул мальпроксимийца в глаз углом своего портфеля. Уголок портфеля был с закраиной из металлопластика. Воспользовавшись замешательством противника, сделал ему подсечку, тот упал. Кречет пнул ему ногой по челюсти.
"Может, шею я ему сломал, убил... Это ради Марса".
Из микрофона портативной радиостанции, кнопку вызова которой здоровяк успел-таки нажать, раздался голос на английском:
— Джеки? Чё там у тебя?
— Ничего. — ответил Кречет также по-английски. — Я пошел за одним мужчиной, думал, что это тот, кого мы ищем. Но я ошибся — это не он, это какой-то старик.
— А ты чё как какой-нито сраный профессор базаришь? И голос...Блин, да ты ли это вообще, Джеки?
— What, the fuck, professor ?! — Через двадцать минут буду у вас, — сказал Кречет, отключил рацию и забежал в подошедший, наконец, трам.
Подумал: хорошо, что за ним послали "янки", а не мальпроксимийских спецслужбовцев. От них бы он не ушёл.
Но оказалось, что не ушёл он и от "янки".
Кречет увидел в окне вагона, что по велосипедной дорожке, идущей параллельно пути трама, летят четыре или пять электросамокатов, улепленных всякими светящими и блестящими штуковинами. Лазаро читал, что в США есть много банд, гоняющих на мотоциклах, даже и бензиновые мотоциклы до сих пор встречаются. На Марсе мотоциклов нет, вот мальпроксимийские "янки", подражающие своим земным коллегам, и используют электросамокаты. Замысел "янки" ясен: как только трам встанет на очередной остановке и откроет двери, они заскочат в вагон. И никакое марс-самбо иерею против пятерых не поможет.
Только вот географию столицы Центра "обезьяны", кажется, знают недостаточно хорошо.
Впереди показался огромный Правительственный квартал, обнесенный стеной, на которой светилась цитата Рафаило Сабитова, первого президента Республики Марс. Лазаро на первом курсе университета писал о нем курсовую работу, и прочел много воспоминаний о вожде, в том числе воспоминаний неафишируемых и изданных в Мальпроксимио. Сабитов был нетипичным политиком: отличным организатором, но совершенно никудышным оратором, хотя чаще бывает наоборот. При этом отец марсианской нации принципиально отвергал спичрайтеров и выступал без готовых текстов. От него осталось много косноязычных пассажей, но историки и пропагандисты Центра набрали в его наследии много достаточно гладких высказываний (кое-что отредактировали, конечно) и составили официальный цитатник. Одна из таких цитат и сияла на ограждении вокруг Правительственного квартала: "Земля — это всего лишь наша прародина. Наша Родина — Марс. Мы — марсиане".