– Вы, Сергео, наверное, часто бываете во второй столице? – спросил Лазаро у таксиста.
– Зови на "ты", корень. Я на два дома живу, то в Гагарине, то в Заменгофе.
– А я вот года три в Гагарине не был, – сказал Кречет и попросил таксиста рассказать, что в городе интересного и "что есть такого, о чем журналисты не пишут".
Таксист рассказывал охотно. Поведал, что лучшие магазины гагаринской женской косметики для "корней" – около кафе "Fina venko" (наверное, тоже жена у таксиста некоренная). Рассказал о полном запрете в городе электросамокатов и электровелосипедов – только мускульные остались (а личных электромобилей в городах Марса никогда не было). Самая интересная улица в Гагарине – это теперь улица Первого Ребенка, которая идёт от начала старого города до Первого Марсианского театра. Называлась улица без конкретного имени потому, что историки так и не договорились, кто именно был первым ребёнком, не привезенным с Земли, а родившимся на планете, первым коренным марсианином. По земным историческими меркам событие произошло недавно - пару сотен земных лет назад. Но в катастрофе, которая случилась полтора века назад в тогдашней столице (пожар, когда погибло пять тысяч человек) сгорели дотла архивы. При американских властях, когда Марс рассматривался как колония США, тому, кто первым родился на Марсе, значения вообще не придавали, да и нормальных историков планеты тогда не было. А после революции, когда для новой власти стало важным всё, что связано с идентичностью марсианского этноса, имя первого дитя Марса так достоверно и не выяснили. Впрочем, власти исследователям в своё время намекнули, что дискуссии, особенно с выплескиванием их на широкую публику, надо прекратить. Предложили историкам сойтись на том, что достоверно узнать, кто первый марсианин, невоможно. Тем более, что по версии, у которой было больше всего сторонников, первый ребенок был сыном темнокожих американцев, притом он Красную Планету ненавидел, и в возрасте 25 лет улетел навсегда на Землю, в США. Ну, зачем Республике Марс такая история родной планеты?
– А о чем не пишут журналюги – так о том же, о чем и в остальных городах громко молчат. "Обезьян" в городе полно. - рассказывал пилот. - Распоясались, ведут агитацию на всех углах за то, чтобы Гагарин к ним присоединился. Они же все города в Долинах Маринер заграбастать хотят. Мол, за свободу, долой центрального президента и все такое, и вообще президентов не надо. Наркотой торгуют – в Обезьяннике же лёгкая наркота разрешена.
– А наша полиция?
– А что полиция? Ей дан приказ: не делать резких движений, не поддаваться на провокации. Да и попробуй что сделай. Американцы объявили себя гарантами безопасности Обезьянника и его "граждан". Стэйшн американская ведь висит на орбите. Сделают как на Луне с Ньютауном.
– Не посмеют. – сказал Лазаро. – На Земле кроме Америки есть Россия и Китай. Им не нужно, чтобы Марс стал как Луна – State Mars.
Таксист помолчал. Потом заявил:
– Ладно, корень, расскажу тебе кое-что. Есть перемены к лучшему. Обезьяны месяц назад устроили в Гагарине "Фестиваль дружбы". Прилетело из Обезьянника полдюжины аэробусов, высадилось с них человек четыреста. На всех площадях выставили своих певцов, агитаторов с плакатами "За нашу и вашу свободу" и всё такое.
И среди участников фестиваля – взвод землян-американцев, с их Стэйшн. Представляешь, с пулевымы и лазерными автоматами – у нас такого и у полиции, может, нет.
– А почему в порту оружие не сдали? – поинтересовался доцент Кречет. – Запрещено ведь.
– Потому, что американцы. Мэрия им разрешила. Вроде бы, просто они туристы. Но на самом деле охраняли "обезьян". И все вроде шло у них с фестивалем хорошо. Только вот в один большой аэробус из тех, что фестивальщиков привезли, в обратный путь почти никто не вернулся. Аэробус на 70 человек, а пришли улетать на нем двое. Водилы ждут, а пассажиров нет. А пассажиры эти особые – штаб этого фестиваля, главные организаторы и пропагандисты. Понимаешь, корень?
– Вроде, понимаю, – ответил Кречет.
Лазаро подумал, что этих фестивальщиков скорее всего нет в живых. Трупы – в какой-нибудь пропасти, их там рядом с городом полно. Впрочем, может захваченные и живы. И сейчас трудятся рабами на каком-нибудь предприятии в Восточном полушарии, далеко от освоенной зоны Марса. А часть из них – трансплантационный материал: ожидают "разбора" на органы. Пожалуй, лучше уж трупом на дне каньона глубиной пять километров.
– А потом что было?
– Ну, "обезьяны", понятно, нажаловались американцам. Они – с предъявами к нашей мэрии, а она им: ничего не знаем. И вообще, вы же вооружённый взвод прислали охранять ваших активистов.