Николай представил себе солидного, уверенного в своих неизмеримых возможностях чекиста, ползущего по-пластунски к ногам соперника, и тоже ухмыльнулся. Ничего, пусть поползает по грязи, пусть поизвиняется. За перехваченную Симку, за порушенную личную жизнь Родимцева, за пули, которыми осыпали несчастного беглеца капитанские шестерки.
- Дальше, - возобновив блуждание по кабинету Ольхов. - Удалось отыскать главаря "крыши", которая опекает распивочную. Он заверил, что никаких претензий к тебе его группировка не имеет. Пехотинец, которому ты повредил руку, вылечился. Его напарник с огнестрельной раной все ещё лежит в больнице. На пути к выздоровлению. Слава Богу, обошлось без трупов, еврей небрежно обмахнул себя крестом. - С этой стороны тебе тоже ничего не угрожает.
Родимцев уважительно и удивленно поглядел на расхаживающего вокруг него мультимиллионера. Какой же властью он обладает, приказывая грозной госбезопасности и могущественному криминальному миру? Что по сравнению с этим конституционная власть того же Президента? Почему-то Николай был уверен в том, что, когда понадобится, банкир может вызвать к себе на ковер любого чиновника любой ветви власти.
- Все понял?
- Да... Спасибо, Борис Моисеевич...
- Спасибочком не отделаешься, отблагодаришь делом. Бобик доложил: ты с успехом прошел курс огневой подготовки. Он за тебя ручается. Что касается физической - поручусь я. Видел тебя на ковре... И все же полной безопасности гарантировать не могу. Поэтому домой к матери тебе лучше не ездить, повремени. Знаешь, всякое случается: кирпич падает на голову, машина сбивает, случайный снайперский выстрел.
Ольхов остановился напротив сидящего на стуле парня, испытующе поглядел на его поскучневшую физиономию. Вытащил из ящика стола пакет.
- Возьми свои новые документы. Грибов Анатолий Поликарпович. Старые пока полежат у меня. Так будет надежней... Шавка.
Свежеиспеченный Грибов недоуменно оглядел кабинет. Какая ещё "шавка" присутствует при совершенно секретной беседе господина и слуги? Недоумение - показное, ибо Николай понял: Шавка - новая его собачья кликуха. Он обидчиво скривился. Почему именно Шавка? Неужели хозяин не может выбрать более приличного собачьего имени?
Банкир укоризненно покачал головой, поводил перед носом парня указательным пальцем. Будто морковью перед мордой ленивого осла.
- Не притворяйся, не строй дурачка, это у тебя не получается. Ты сообразительный, давно все понял... Итак, с этого часа ты состоишь у меня на службе... Возьми, - из бездонного ящика показался "макарыч" и корочки к нему. - Оружие и право на его ношение. В ход пускать только при крайней необходимости.
Всевластный мультимиллионер задумчиво простучал по пакету с документами неизвестный марш. Кажется, пришел черед самому важному: какие именно задания предстоит выполнять новому телохранителю.
- Временно, повторяю - временно, будешь охранять мою дочь. Одновременно водить её "форд"...
- А как же Генка?
- Ты имеешь в виду Барбоса? - Ольхов поморщился. Видимо, не любил, когда его перебивают, не терпел излишнего своеволия. Вдруг неожиданно рассмеялся. Губами - глаза остались все такими же строгими, неулыбчивыми. Какие формулировки применяют, когда убирают негодных чиновников? В связи с переходом на другую работу. Вот и здесь - нечто подобное, - помолчал и нехотя добавил. - Почему-то он не по вкусу пришелся доченьке.
От словечка "убирают" пахнуло могильной плесенью. Родимцев внутри весь сжался, но внешне - все такой же внимательный и послушный. Почему он решил, что Генку замочили, по обыкновению Николай принялся сам себя осаживать. На подобии резвого скакуна, не замечающего обрыва и летящего к своей гибели. Барбоса могли уволить по "профнепригодности", могли, на самом деле, дать другое задание. Или - заболел парень, лег в больницу.
До тех пор, пока Николай не узнает о действительной судьбе исчезнувшего водителя-охранника, покоя ему не видать. А рассеять возникшие пдозрения способен только один человек, живущий в таинственном особняке Рекс. Пашка.
- Вавочка - своевольная девочка, - ровным, менторским голосом продолжил банкир, - она тянется к опасностям, как мотылек к пламени. Ты должен не только крутить баранку - всюду её сопровождать: на прогулках, при посещениях ресторанов, танцулек, разных шоу. Короче - везде. При необходимости защищать, все время находиться рядом. Естественно, кроме спальни, - все ещё улыбаясь, хозяин снова назидательно поводил перед носом свежеиспеченного охранника указательным перстом. Но за этой улыбкой пряталось угрожающее предупреждение. - Не вздумай своевольничать поплатишься. Телка - не по твоим зубам... Надеюсь, все понятно?
- Да...
- Тогда перейдем к следующему пункту нашей многогранной беседы. Пожалуй, не менее важной, чем предыдущие. Я должен знать о Вавочке все: где бывает, с кем встречается, о чем разговаривает. Усек, Шавка?
- Да.
- Тогда пошабашим. Я приказал переселить тебя в другую комнату. Рядом с аппартаментами дочери. Так будет удобней и ей, и тебе. Бобик покажет. Можешь быть свободным. Устраивайся на новом месте и не забудь представиться Вавочке в новой своей роли... Учти, ты - не козел, она не капуста, узнаю про ухаживания, приставания и прочей мерзости - расплатишься!
Николай вышел из кабинета хозяина на негнущихся ногах. В голове почему-то белесый туман. Его явно подставляют. С одной стороны, он вынужден стучать на девушку, докладывать о её передвижениях по Москве, передавать суть разговоров с друзьями и знакомыми. С другой - изображать верность банкирше, хранить доверенные ею тайны.
С ума можно сойти!
Если верить Рексу, Ольхов умеет расправляться с ослушниками. Скорей всего, Генку-Барбоса просто уничтожили. Не грозит ли такая же судьба новому телохранителю Вавочки? Конечно, с её подачи и по наущению проклятого коротышки.
Будто вызванный этой мыслью, из-за угла показался Бобик. Улыбаясь безгубым ртом, пристроился к ученику.
- Поздравляю с назначением, Коля. Пошли, провожу тебя, - пробулькал он. - Вера Борисовна самолично обставила комнату. Даже велела фикус поставить в угол...
Конечно, не по причине даренного фикуса, от упоминания имени заботливой девушки на душе парня полегчало. Ничего страшного, после тех мытарств, через которые он прошел, лавирование между хозяином и хозяйкой плевое дело.
Единственно, что прочно засело в голове и никак не желало покинуть её - непонятное замечание о "временности" работы. Что имел в виду Ольхов: изгнание из особняка, когда в услугах телохранителя не будет необходимости, либо перевод на другую должность? Какую именно? Не туда ли, куда отправлен Генка-Барбос?...
* * *
До самого ужина Родимцев устраивался на новом месте. Особенно устраиваться, конечно, нет необходимости - кроме подаренного банкиршей спортивного костюма, у него ничего нет. И все же Николай придирчиво разглядывал комнату, знакомился с туалетными комнатами, внимательно изучал участок парка за окном.
Комната - двоюродная сестра предыдущей. Двоюродная потому, что цвет и рисунок обоев повеселей, дверь в ванную не замаскирована - выделяется отделкой под мрамор. И картина на стене висит другая - репинские бурлаки. Естественно, копия.
По мнению Родимцева, единственное место для возможного жучка. Не совсем представляя, как выглядит хитрый приборчик, он старательно ощупал картину сзади. Каждый сантиметр, все углубления и даже малозаметные трещины.
Старания увенчались успехом - в верхней части багета клейкой лентой прижата крохотная коробочка. На ней - ни следа пыли, следовательно, поставлена недавно. Возможно, за несколько часов до его переселения.
Все понятно - пасут! С применением современной техники. Вспомнив прочитанные шпионские книжонки, Николай не тронул зловещей коробочки. Пусть подслушивают, ради Бога, все равно ничего нового не узнают! Зато пленника предупредили, а как известно, предупрежденный - трижды вооруженный, применил он любимое изречение.