На этом риторическом вопросе, я случайно наткнулась на Виктора, который, по всей видимости, все это время стоял на одном месте и наблюдал за моим замешательством. Не знаю, как чувствует его плечо после близкой встречи с моим лбом, но в отличии от первого, на втором явно полез рог. Вот папа удивится, когда вернется. Как теперь ему объяснить, что похожесть с волшебным существом, под названием единорог, случилась не нарочно, а по ведьминой глупости? Остается только гладить меня по звездонутому месту и желания загадывать — авось сбудутся.
Виктор предостерег мое падение, уцепив пальцами за запястья, а потом рывком прижал к себе. В его объятьях всегда так спокойно и хорошо. Я знаю, что он не даст меня в обиду и в случае угрозы, защитит ценой собственной жизни, даже если этого не попросят. Наскоро потерла ушибленный лоб, уткнулась носом ему в грудь и обняла.
— Рыжик, ты чего? — мягко успокоил он, — Ничего плохого не произошло. Они всего лишь обсудят положения дел, а потом помогут тебе. Милен, слышишь? Халлон не будет иметь над тобой власти.
— Если пойдет что-то не так? Я не прощу себе, если папа пострадает из-за меня, — промямлила, не позаботившись подумать, слышно ли собеседнику. Виктор долго вслушивался и правильно разобрав зашифрованные опасения, констатировал:
— Все будет хорошо. Богиня не стала бы врать…
Верилось с трудом. Конечно, Боги не могут обманывать, но умолчать — вполне возможно. Любимый так убедительно успокаивал, что спустя пару минут, дошел в беседе до того момента, как папа благополучно переселяется в Румынию. Я уперлась лбом в его плечо и прикрыла глаза.
Дверь в избу снова открылась и к нам вошел вполне жизнерадостный папа. Оценив мое скорбно-усталое лицо, поспешил успокоить.
— Не беспокойся. Все хорошо. Мы с твоей мамой просто поговорили, без лишних обиняков.
— Правда? — не отрывая головы от спасительного Виктора, недоверчиво переспросила я.
— Конечно. Сейчас все что нужно соберем и пойдем обряд совершать при полной луне, — родитель подошел к нам и ласково погладил непутевую дочь по макушке.
— С тобой точно ничего не случится? Скажи как есть. Я не хочу, чтобы ты из-за меняя чем-то жертвовал, — глаза снова застилали не прошенные слезы и шмыгая носом, я опять уткнулась в плечо князя. Он только крепче прижал к себе.
— Нет. Все безопасно, — успокоил папа и добавил, — Даже если бы угрожало — не отступил. Каждый любящий родитель отдаст своему чаду последнее, что у него есть, а в случае надобности — свою жизнь.
Приготовления и сборы прошли в спешке. Напарники чертили во дворе сложную формулу с подробного примера, нарисованного на куске пергамента. Мы с папой собирали травы в среднего размера, пучки, чтобы сжечь их во время обряда. Не забыли и о энерго восстанавливающем снадобье, которое посоветовала сварить мама.
Во дворе нас уже заждались. С факелами в руках, мужчины сверяли рисунки. Рядом с ними стояла женщина по возрасту чуть старше папы. В простеньком деревенском сарафане, Богиню невозможно было отличить от обычных женщин, только глаза…серебристые и бездонные, как сама вечность. Услышав нашу возню, она вышла нам на встречу и с особой материнской нежностью, обняла меня за плечи. Я тут же ответила взаимностью. От мамы вкусно пахло свежеиспеченным хлебом, что даже аппетит разыгрался.
— Не беспокойся, дочка, — звонким, непривычным в человечьем обличье, голоском, начала Макошь, — Никто не пострадает. Обряд, от силы, займет четверть часа. К тому же кое-кто тоже попросился сюда в качестве поддержки.
Мама отвела левую руку в сторону и в том месте стал возникать из ниоткуда, женский силуэт, через мгновение получивший временное тело.
— Тетя Видана! — слишком по-детски взвизгнула я, кидаясь на наставницу с объятьями.
На самом деле, мне ее очень не хватает до сих пор. Пусть она никогда не была мне кровной родственницей и никогда не утаивала этого, но я все равно ее люблю как самую близкую и родную. Теперь моя вся семья в сборе.
— Милена, отпусти меня, а то задушишь! — проворчала она, — Вечно ты так: то забываешь свою тетушку в Нави навестить, то как дите неразумное, таращишься! Гляди, своими визгами волкодлаков напугаешь — бедняжки заикаться начнут.
— Их после нашего визита, больше там не водится, — иронично заключила я, игриво подмигивая наставнице, та весело хохотнула.
— Ну тогда измученного ими, лешего, не тревожь, — цокнув языком, тетя пригрозила крючковатым пальчиком.
Парни хоть и стояли чуть поодаль, но даже до сюда доносились их сдавленные смешки. Естественно, им редко предоставляется возможность лицезреть воспитательные моменты из жизни Карпатской ведьмы. Благо, тетя не решилась сразу же спросить меня на зубок выученные золотые сборы трав: какую травинку когда, где и чем собирать, как сушить, когда отправлять в котелок. Впрочем, моя память может их выдать в любом состоянии, даже если разбудить посреди ночи — проверяли. Папе бы моему пройти такой «курс молодого(и не очень)травника». Интересно было бы узнать, чья возьмет: упорство папы или опытность Виданы. В любом случае, битва изначально будет многообещающей.