— Наверно не шибко заметно, но да — колдую понемногу. Что тебя ко мне привело?
— Э-э-э, может это наедине обговорим. Дело слишком личное.
Напарники собрались покинуть сарай, тем самым оставить меня одну с человеком из кошмарного прошлого. Я так дружелюбно покосилась на них, что те вернулись на свои места.
— Мне нечего скрывать. Они не мешают.
— А-а-а, — в его глазах мелькнули лукавые огоньки и он с издевкой в голосе, поделился умозаключениями, — Любовники твои чтоль? Ну да, хороша бабенка стала. Я тебя еще тогда, в приюте, приметил, только разбойники слишком не вовремя объявились. Впрочем, и сейчас не прочь с тобой покуролесить, — напарники враз помрачнели, Виктор поднялся на ноги и с суровым лицом встал позади меня; чисто, невзначай, проверяя пальцем заточку своего меча. Роб смекнул, что здесь нет ценителей плоских шуток, потому поспешил ретироваться, — Только нельзя. Невеста у меня уже есть — Забава, дочка головы. Красавица, девка!
Я скептично хмыкнула, вспоминая пророчество своих карт.
— Ближе к делу, — перевела тему, замечая напряжение друзей.
Роб с минуту мялся, не зная как описать свою проблему, но все таки подошел ближе с снял с правой руки холщовую варежку. Сначала я не заметила ее наличия, хотя такой предмет гардероба летом, выглядит как минимум странно. Кинула взгляд на протянутую конечность и удивленно присвистнула. Рука, от кончиков пальцев до запястья, состояла из камня! Виктор заглянул через мое плечо, и тоже удивленно вскинул брови. На его практике такое впервые.
— Вот, — теперь парень стал слишком серьезен, — Она стала такой с неделю назад. Каменеть начала с мизинца, потом на другие пальцы перешло. Скажи, что это такое?
— Воруешь много, — не задумываясь, загадочно протянула я, — Лет восемь — девять назад, на тебя наложили проклятье Каменного Истукана. Совсем скоро ты полностью покроешься камнем, — кинув в испуганные карие глаза, злорадную ухмылку, отошла к столу, чтобы разлить по бутылочкам сваренное снадобье, — Мой тебе совет — прими красивую позу, пусть другие восхищаются произведением искусства неизвестного скульптора.
— Помоги, а? — взмолился Роб, начиная дергать меня за рукав, — По старой дружбе. Все что хочешь сделаю! Ну не хочу-у-у-у я-а-а в статую-у-у!
Завывания длились бы еще очень долго, если бы Виктор не окатил вора водой из злополучного ведра. Тот выпустил тонкую струйку изо рта и заткнулся.
— Полегчало? — надменно поинтересовался князь, опуская пустое ведро.
— Угу, — укоризненно пробурчал парень.
— Помогу, — наконец снизошла до ответа я, вдоволь насладившись торжеством справедливости, — Только с одним условием.
— Каким? — в карих глазах блеснул огонек надежды, он даже перестал замечать стекающих капелек воды с волос и бороды.
— Ты отдашь мне то, что сейчас висит на твоей шее.
Роб испуганно схватился за ворот рубахи, под которой прятался кулон.
— Как ты узнала, что у меня там что-то висит? Он ведь был скрыт от любопытных глаз.
— Неважно. Так что? По рукам или через месяц к твоему изваянию вернуться и нагло стянуть?
— Это все, что у меня осталось от отца, — хмуро заключил вор, вытащив наружу кристалл зеленого цвета, очень похожий по форме на предыдущие находки, — Талисман на удачу.
— А точнее: маленький бонус к ловкости, ага. Нечего прибедняться. Жизнь дороже какой-то побрякушки.
— Она необычная! — взбеленился Роб, а потом печально посмотрел на окаменевшую руку, — Жизнь важнее. Тем более, только на лад все пошло. Остепениться решил. Договорились, ведьма. Кулон — твой, но только после того, как удостоверюсь, что проклятье снято.
— Приходи к полуночи на поляну возле речки. Проведем обряд. Теперь иди, у меня полно дел.
Не поблагодарив, Роб вылетел из сарая как ужаленный одновременно роем пчел и шершней. С него станется задурить нам головы и оставить артефакт при себе. С другой стороны, кроме меня это проклятье никто не снимет…оно особенное…родное…
Наконец, все снадобья были готовы и разлиты по скляночкам. Теперь можно подкрепиться перед очередной бессонной ночью. Ясен перец, напарники не останутся в стороне и увяжутся за мной: не столько посмотреть на обряд, сколько удостовериться, что Роб не станет приставать. Как бы они на меня не сердились, как бы мы не ссорились — в нужный момент, всегда опустят свои обиды и будут героически прикрывать мою спину. По-моему, это можно назвать настоящей дружбой.