Услышав последнее имя, Рэдмунд едва совладал с собой. «Неправда! — хотелось воскликнуть ему. — При чём здесь моя сестра?!» Лишь осознание того, что он говорил с самим королём, удержало его от резких высказываний.
Едва дав ему опомниться, Дасон, между тем, продолжал:
— Теперь вы понимаете, для чего мы пригласили вас в этот день присоединиться к нашему обществу. Все мы, здесь присутствующие, заключили особый пакт, согласно которому мы выступаем негласными попечителями дочерей Кассары. Учитывая, что вы официально связаны родством с одной из них и вскоре сочетаетесь браком с другой, вы просто обязаны знать правду. Кроме того, все мы, — король обвёл глазами присутствующих, — уже не так молоды, как прежде, и настало время вводить в курс дела молодое поколение. Ради безопасности Ак'Либуса. А сейчас, молодой человек, настало время обратиться к остальным гостям и выяснить, готовы ли они принять решение, которое определит судьбу нашей Балти-Оре.
Король Дасон замолчал. Теперь Рэдмунд заметил, что всё это время собравшиеся вполголоса переговаривались. Не видя, что за ними наблюдают, киана Вилла сварливо делилась своими соображениями.
— Я же изначально говорила, что лучше всего было бы мне взять старшую девочку к себе, а вам — позаботиться о младшей.
Киана Йэло мягко улыбнулась и положила руку Вилле на плечо.
— Я знаю, дорогая, вы абсолютно правы. Но, как вы помните, эта девочка выбрала меня. И, клянусь всем, что для меня дорого, Балти-Оре — лучшее, что случилось со мной в жизни. Именно поэтому я настаиваю на втором варианте.
— Кто ещё поддерживает киану Йэло? — спросил Верховный король, услышав её последние слова.
— Я, ваше величество, — ответил киан Дугис, обняв за плечи жену. — Мы, несомненно, желаем счастья нашим детям, и если это — единственный способ его обрести, я согласен.
— Я считаю разумным воздержаться от голосования, — сказал киан Тоур. — Я, как и многие из нас, только недавно услышал об этой истории и не так хорошо знаком с её юными участниками, чтобы вынести вердикт.
Тоур в самом деле терялся. Чтобы облегчить свою задачу, он представил на месте Балти-Оре и Лесли своих собственных детей, но в реальности это всё только усложнило. Что бы он сделал, если бы, скажем, Рэдмунд и Феруиз полюбили друг друга? Сошёл бы с ума, должно быть, надавал обоим по шее и отослал к матери в Виттенгру — пусть просвещённая Фэй, адепт изящной словесности, сама разбирается с такой чертовщиной. Он в этом ничего не соображает. Тоур и правда мало смыслил в любви и, скорее всего, как и Вилла, прожил бы всю жизнь убеждённым холостяком, если бы однажды группе юных виктонских выпускниц лицея благородных девиц не пришло в голову совершить это опрометчивое для девушек их круга путешествие на юго-запад, в дальнюю колонию Алазара, и побывать на местном Турнире Шести Чемпионов в Кэлби. Он сам до сих пор не мог толком объяснить, что сподвигло его сделать Фэй предложение — так всё тогда завертелось. А потому увольте, как решите — так и поступайте.
Киана Вилла была настроена против. Она делала упор на молодость и мимолётность увлечений влюблённых. И потом: раз им уступишь, потом всю жизнь будешь вынужден идти на уступки. Она это уже проходила с хитроумной Паландорой: стоило той позволить положить локти на стол, как она тут же забиралась на него с ногами. Фигурально выражаясь, разумеется. С детьми необходимо вести себя построже — таков был её вердикт.
Король нахмурился. Каждый высказал свою точку зрения, и в каждой из этих точек зрения было своё рациональное зерно. В этом и состояла проблема. Финальное решение оставалось за ним — и, чтобы вынести его по справедливости, требовалось встретиться с теми, кого оно непосредственно касалось. «Мало какому королю доводится бегать и устраивать личную жизнь своих гердов, — думал он с призрачным налётом прискорбия, — но пакт есть пакт. Ошибок здесь быть не должно». Коли на то пошло, ему предстояло запланировать поездку в Йэллубан.
Это он и высказал перед собранием.
— Хорошо, — согласилась киана Йэло и мечтательно добавила: — Как же будет удачно, если в этом году мы сыграем не одну, а целых две свадьбы…
— Не будем загадывать так далеко, — ответил король. — Покамест, господа, мы исчерпали все пункты нашей повестки. Если ни у кого нет вопросов или возражений, я предлагаю объявить собрание закрытым. И, разумеется, считаю своим долгом напомнить, — добавил он, глядя в лицо Рэдмунду, — всё, сказанное здесь, строго конфиденциально и не должно ни под каким предлогом покинуть стены этого зала.