Кианы Дугис и Йэло Бэй также приехали с запасом, за несколько дней до торжества. С ними вместе прибыли их дети: Лесли и Балти-Оре. Теперь уже ни для кого на острове не оставалось секретом, что Балти-Оре — приёмная дочь гердов Йэллубана, и многие симпатизировали бедной киане. Встречали её тепло и радушно, за спинами же перешёптывались: «Несчастная малютка! Такая трагедия, кто бы мог подумать…» Впрочем, сходились на том, что Йэло и Дугис хорошо её воспитали и окружили любовью и заботой и, честно говоря, кое-кто из девиц не отказался бы очутиться на её месте: шутка ли, когда твои приёмные родители — владельцы солнечных земель в западной части острова. А сводный брат — такой красавчик! Ради одного этого стоило бы потерять отца и мать. Естественно, вслух никто таких крамольных мыслей не высказывал, но это не означало, что ни у кого они не возникали.
Сама Балти-Оре довольно быстро подружилась с Паландорой, которая все эти дни пребывала в прострации и старалась как можно меньше покидать свою комнату. Сначала её в принудительном порядке снарядили сопровождать молодую золотоволосую киану — показать ей Пэрферитунус во всей красе, поскольку девушку очень заинтересовал этот край. Но позднее, рядом с доброй и полной светлой радости Балти-Оре, у которой всегда находилось ласковое словечко для каждого, чтобы скрасить день даже самым суровым и чёрствым людям, Паландора смирилась со своим положением и начала получать искреннее удовольствие от общения со своей новой подругой. Они целыми днями пропадали на (по-прежнему досадно безымянных) озёрах или в Пэрфе-Кур, гуляли по занесённым рыхлым снежком улицам Озаланды, лепили снежных баб и хохотали до упаду, ведя зимние бои с городскими или деревенскими ребятишками. Иногда их сопровождал киан Лесли, и молодые люди признались Паландоре, что давно уже любят друг друга и очень надеются, что после её свадьбы они тоже получат от Верховного короля разрешение на брак.
«Счастливые…» — вполголоса ответила она и тяжело вздохнула. Эти двое так хорошо смотрелись вместе; казалось, они поддерживали друг друга во всём и категорически не умели ссориться. Вместе смеялись над одним им известными шутками и заканчивали фразы друг за друга. Балти-Оре, худая, как тростинка, но выше Лесли на целую голову. А он, в свою очередь, крепко сложенный, с каштановыми, слегка вьющимися волосами до плеч, смотрит на неё снизу вверх такими глазами, что ясно: он никому и никогда не даст её в обиду. «Это вам не малодушный Рэй, — думала Паландора, качая головой и кусая губы. — Он ни за что бы не позволил, чтобы с Балти-Оре обошлись так, как со мной». Впрочем, у него и братьев старших не было, только младшая сестра, которая, как выяснилось, и не сестра ему вовсе, зато верная и любящая подруга. «Да, — соглашалась она, — им тоже пришлось нелегко, но в их истории, хотя бы, есть надежда на светлое будущее». А что ожидало её?..
Наконец прибыли сами Рэдклы, переждавшие непогоду. Они уложились аккурат за день до того, как в гавани Озаланды пришвартовался корабль из Вик-Тони, и на причал ступила изящная ножка в лакированной туфельке с высоким бантом. Вслед за ножкой показался чёрный ридикюль, который, едва к правой туфле присоединилась левая, такая же изящная и начищенная до блеска, опасливо покачнулся и бултыхнулся в портовые воды.
«Ах, узнаю наш Ак'Либус!» — всплеснула руками владелица лакированных ножек, субтильная дама в сиренево-кремовом платье с оборочками, зимней шапочке и тёплой шерстяной накидке, свежая и краснощёкая с мороза, как весенняя роза. К ней торопливо подбежали и подхватили её под руки, не ожидая, когда она вновь поскользнётся в столь неосмотрительно лёгкой обуви на обледенелых досках причала, а пожилой матрос, недолго думая, сиганул в холодные малахитовые глубины.
«Ой, как же так? Право, не стоило», — воскликнула дама с заморским акцентом, придававшим ей особую миловидность, но ей пояснили, что этот моряк ещё не провёл ни дня в своей жизни, не окунувшись даже в самую лютую стужу, так что холод ему был нипочём. И в самом деле, он вскоре вынырнул, резво поднялся на пирс и протянул сопровождавшим даму молодцам многострадальный ридикюль. Едва дойдя до конца причала, дама вдруг ловко, но деликатно вырвалась из цепких рук провожающих и с легкостью побежала вперёд, отчего многочисленные банты и рюшечки её наряда потешно дрожали в воздухе, а юбки колыхались на ветру. Не замечая более никого вокруг, она скользнула в объятия киана Тоура, который поднял её над землёй, как пушинку, и крепко поцеловал.