— Что ты предлагаешь делать, зайти теперь сюда? — спросил Рэдмунд.
— Не говори глупостей, — осадил его Агрис. — Что за народ такой любопытный, всё хочет знать наперёд. Ты лучше наблюдай, да примечай.
Двери распахнулись, выпустив новую группу посетительниц, дородных и красных, как рак, шумно переговаривающихся и смеющихся во всё горло.
— Готов поклясться, вон та, что с краю — подруга моей мамы! — воскликнул Агрис. — Как бы мы её саму здесь не повстречали… Так или иначе, эти нам не подойдут, мы для них что щенки, не доросли. Как-нибудь лет через двадцать. А вот это уже интересно… — заметил он, когда из здания вышли девушки помоложе, скромно глядящие по сторонам и припустившие вниз по улице. — Впрочем, нет. Они хорошие, домашние. С такими, если хочешь завести знакомство, начинать нужно с отца и матушки, не то предпоследний тебе шею свернёт. И правота будет на его стороне. Подождём ещё.
Он забраковал по очереди одинокую и явно чем-то огорчённую женщину («Ей, очевидно, сейчас не до нас»), двух подружек, вышедших в обнимку и увлечённых друг другом («Им, видимо, тоже»), пару-тройку старушек («Ну, здесь пояснений не нужно») и ещё с десяток женщин, без объяснения причины («Всё равно не поймёте!»). От трёх из них он даже быстро отвернулся и тщательно скрыл лицо под капюшоном накидки. Наконец, когда Рэдмунду наскучило стоять под запоздало опушившимся тополем и шмыгать распаренным носом на ветру, а дворник, пару раз прошедший мимо ребят, начал с подозрением на них коситься, на пороге показались четыре хохотушки лет двадцати.
— Ну что, девчонки, по домам? — спросила одна из них так звонко, что опавший тополиный пух завибрировал и поднялся над землёй.
Остальные разочарованно загудели. Им явно хотелось продолжить сегодня веселье. И Агрис зашикал на друзей: вот оно!
— Налу! — крикнул он вольготно. — Добудь нам экипаж!
А сам взял Рэдмунда под руку, обогнул тополь и вышел на свет как бы между прочим, словно ребята прогуливались мимо. Налу между тем богатырской ручищей схватил первого попавшегося коня под уздцы и голосом, не терпящим возражений, окрикнул возницу:
— Довези-ка нас, почтеннейший! Деньгами не обидим!
«Ещё бы, — ухмыльнулся он, — не я ж плачу́».
Агрис, не теряя времени, завёл с девушками непринуждённый разговор: спросил, как прошёл их банный день, как вообще дела в столь славные деньки альфера, и рассказал немного о себе, не забывая ловко острить и улыбаться, лучезарно улыбаться.
— А это — мой близкий друг, — отрекомендовал он Рэдмунда. Представлять его по имени не было нужды, их собеседницы прекрасно знали будущего герда в лицо и, честно говоря, заинтересовались им куда больше, чем его расторопным приятелем, несмотря на то что произнёс он от силы пару слов за всю беседу.
— Ребят, вы поспешаете там или как? — забасил Налу с улицы. — Экипаж я раздобыл, но долго мы вас ждать не будем: жаркое стынет, эль теплеет!
Агрис притворно выругался вполголоса, но тут же спохватился и просил их с другом извинить. А впрочем, добавил он (но не хочу навязываться) не составят ли такие весёлые девушки им компанию? Он знает одно неплохое местечко, где можно с расстановкой поужинать и послушать музыку. При желании даже потанцевать. Девушки охотно согласились, что удивило даже его. Уже погрузившись в экипаж и отдав распоряжения вознице, он понял, наконец, что причиной тому было присутствие юного Рэдкла. Рядом с человеком его статуса им не приходилось опасаться, что ребята поведут себя недостойно, притом они вполне могли иметь виды на киана. Агрис с досадой хлопнул себя по лбу: как же он раньше не догадался использовать друга в качестве приманки для красоток! Всё кабаки, да пикники, да конные прогулки… А тут дело делать надо было! «Ну, буду знать уж наперёд», — решил он и прикрикнул на возницу, который прозевал поворот.
Наконец их довезли до северных городских окраин, где протекала речка Торфяновка, шумная, блескучая на солнце и полная крутых изгибов, которые угадывались промеж сопок, видневшихся за толстой городской стеной. Бурля своими белыми водами, она огибала Рэди-Калус по касательной и устремлялась на юг, на сотню миль, к гарнизонам — с тем, чтобы расшириться, впитать в себя окрестные воды, умерить быстрый бег, утратить белизну и степенно излиться в океан. Лет пять тому назад озорная компания Рэдмунда задумала сплавиться по этой реке до самого моря, но их плот разнесло в щепки, едва они успели удалиться от города. Кто же знал, что южнее Рэди-Калуса начинается серия крутых каменистых порогов и водопадов. Ребята не справились с управлением (точнее, на такой скорости ни о каком управлении речи быть не могло) потеряли все свои припасы, размозжили плот. Как сами отделались лишь ссадинами да ушибами и наглотались воды — уму непостижимо. Ох и ругали их тогда — особенно Налу как самого старшего, кому грозило исполниться восемнадцать. С пятнадцатилетних балбесов Рэда и Агриса чего было взять! Сейчас Рэдмунд, держа в голове эти воспоминания, с улыбкой глядел на белые воды Торфяновки, на берегу которой недавно было открыто неплохое заведение с летней верандой на сваях, над самой бурной рекой. Приятно было посидеть здесь на лакированных дощатых скамеечках, послушать, как шумит река, как пенится и брызжет, подобно элю в кружке, как огибает камни и уносит мелкий сор, а у самого дна, не обращая внимания на стремительный поток, резвятся пятнистые форели, изгибаются всем телом, соприкасаются носами и губами и расплываются врозь. Здесь же на подмостках расположился военный оркестр: ребята из караула северной стены договорились с хозяином, что будут приходить сюда играть марши и бравурные мелодии. Им — разминка и кое-какой доход; владельцу заведения — атмосфера. Сейчас они, насупившись, с важным видом настраивали инструменты и искали палочки, которые совсем юный безусый барабанщик, выступающий здесь впервые и очень волнующийся, уже успел потерять. Наконец, отыскали: шестилетний мальчишка со своим младшим братом потихоньку утащили палочки, привязали к ним кусочек бечёвки и, пока их родители наслаждались заливной рыбой и обществом друг друга, не обращая внимания более ни на что и ни на кого, мальцы, деловито свесив босые ноги с платформы, пытались удить в белых водах форель. Палочки у них отобрали, повар проводил мальчишек на кухню, показать свежий улов и приготовить рыбу у них на глазах, а оркестр, наконец, грянул марш, пытаясь превзойти рёв и грохот реки.