Так или иначе, в последний раз он вернулся в Эрнербор уже совсем глубоким старцем, но отнюдь не дряхлым. Встретился с учёными и передал им тонкую тетрадь, сродни той, которую изучал годы назад, но написанную его рукой. Она одна, сказал он, в какой-то мере стоила всех его предыдущих трудов. Сказал — и возвратился в лес, и больше его с тех пор никто не видел. А тетрадь сохранили в библиотеке как дань уважения великому учёному — хоть и тронувшемуся на старости лет умом, но великому. Её так и звали: тетрадь Шаффирана. Первое время пытались её изучать, но пришли к выводу, что это всего лишь набор картинок и бессвязных символов.
С годами образ Шаффирана оброс толками и легендами так, что люди начали сомневаться в его существовании. Ему стали приписывать умение успокаивать бури, владение языками животных и птиц и ещё невесть что. О нём рассказывали сказки детям и пугали им особо суеверных разбойников. Паландора и Рэй слышали о Шаффиране как об учёном в области естествознания и о лесничем. Как ни пытались родители и опекуны оградить их от предрассудков и домыслов, а Паландора всё же запаслась багажом небылиц, которые ей поведали ребятишки из Пэрфе-Кур. И сейчас она рассказывала эти небылицы своему спутнику.
— А ещё говорят, — добавила она, — что его дух по сей день обитает в этих лесах и помогает заблудшим странникам. Вот мне всякий раз и кажется, что мы его повстречаем.
— Почему? — спросил Рэй. — Мы ведь не заблудились.
— А всё же… — неопределённо ответила девушка.
Молодые люди шагали вдоль просеки и собирали ягоды до тех пор, пока приземистые кусты черники не сменились трилистниками костяники, кислой и твёрдой, хрустящей на зубах семенами. А за ней плотной стеной встал колючий малинник.
— О, нет… — притворно пролепетала Паландора. — Мы отсюда никогда не выберемся!
И, как в омут, ринулась в него лакомиться ягодами.
— До чего же вкусная малина! Рэй! Идите сюда!
Рэй между тем беззвучно отплёвывался: вместе с очередной переспелой черникой он чуть было не проглотил лесного клопа. Язык обожгло, а во рту стоял едкий химический привкус. Но девушка манила его, углубляясь дальше в кустарник, и он спешил вслед за ней. В Астуре им не удалось раздобыть маленьких плетёных корзинок: в городе их просто не плели. Пришлось взять с собой по корзине, в каждой из которых мог бы свободно разместиться, как в люльке, годовалый младенец. Теперь они поняли, почему: при таком обилии ягод в лесу было нецелесообразно ходить сюда с небольшой тарой. За час оба наполнили свои корзины почти до краёв, особенно не усердствуя и, как им казалось, съедая больше, чем собирая. Углубились в малинник и вышли на дикую тропу, где мимо них прошло стадо оленей. Заметив людей, те пугливо скрылись в чаще и ускакали прочь, топая копытцами и хрустя ветками.
— Куда же они! — всплеснула руками Паландора. — Такие милые! Давайте их догоним: я хочу посмотреть на оленей вблизи!
Она поставила корзину и убежала за ними. Рэю пришлось последовать за Паландорой. На всякий случай он поднял её корзину с ягодами и поспешил в чащу, но, отягощенный двойной поклажей, двигался не так быстро, как она, и начал отставать. Девушка скрылась из виду и не откликалась на зов. В погоне за Паландорой юноша оступился и соскользнул вниз с огромного серого валуна. Один край его был более покатым, и он поднялся на него, как на смотровую площадку, не заметив обрыва с другой стороны. Рэй выронил корзины, и те покатились вслед за ним, рассыпав ягоды. Очутившись внизу, юноша попытался подняться, но резкая боль в лодыжке заставила его сесть обратно на мох.
Через какое-то время Паландора вернулась сама.
— Никого не нашла… — разочарованно сказала она и тут же всплеснула руками. — Великий Творец, Рэй, что с вами?
— Кажется, меня постигла судьба моего деда, — ответил тот. — Вы знаете, он…
— Да, конечно, — перебила его Паландора и тут же подбежала к нему. — Только не говорите мне, что вы сломали ногу!
— Сломал — это сильно сказано. Возможно, у меня просто ушиб или растяжение. Вы только не волнуйтесь, сейчас я поднимусь.
— Ах, это моя вина! Не надо было мне гнаться за оленями!
— Не беспокойтесь, — ответил Рэй, с трудом поднявшись, упираясь о камень.