— Да так… — ответил Рэдмунд, играя с рукоятью меча на поясе, — заезжал в Озаланду по одному неотложному дельцу. У них там под Вентуром намечается новое строительство. И ещё, ребята, я скоро женюсь, так что жду вас обоих на свадьбу!
Впервые в жизни оба его приятеля, такие разные, стали неотличимы друг от друга. У обоих синхронно округлились глаза и вытянулись лица, и каждый при том подбоченился. Первым очнулся Агрис.
— Ты это… сказки-то нам не рассказывай! На что тебе девчонка сакшоиста? Только не говори нам, что ты по дурости дал ей обвести тебя вокруг пальца!
— Нет, Матья здесь ни при чём, и она обо всём в курсе, — ответил Рэдмунд, стараясь не рассмеяться. — Я женюсь на будущей гердине Пэрферитунуса. По политическим мотивам, так сказать.
— Сто лет не был в Пэрферитунусе, — признался Налу. — У них же, вроде, старушка правит…
Агрис постучал друга по макушке, для чего ему пришлось подняться на цыпочки и высоко задрать руку.
— Ты чем слушаешь вообще? Он же сказал — на будущей гердине, не на нынешней! И что, как она? Красивая?
— Ну да, довольно хороша собой.
— Блондинка? Рыжая?
— Вот уж спасибо! — фыркнул Рэдмунд. — Рыжей мне сестры хватает! Брюнетка…
— Уж лучше рыжая, — заявил Агрис. — Как Феруиз…
Рэдмунд подошёл к нему вплотную.
— Ты что это, опять за своё?
Агрис отступил на шаг и пригладил волосы.
— А что я могу поделать? Сердцу не прикажешь! Пожалуйста, бей меня, если хочешь! В долгу не останусь.
Он выпятил грудь колесом и вытянул руки по швам. Налу закатил глаза и молча наблюдал за друзьями. Рэдмунд вновь приблизился к Агрису, сжал руки в кулаки, но вдруг расслабил их и рассмеялся.
— Хорошо, старина, — начал он, превозмогая смех, — я скажу тебе так: если ты не желаешь оставить попыток добиться благосклонности моей сестры, то должен хотя бы знать, что работаешь не в том направлении. Мне даже бить тебя ни к чему, ведь ты всё равно ничего не сумеешь изобрести такого, что могло бы её покорить. Самое главное, что имеет для неё значение и за что она болит душою — это наш с тобой старый добрый Рэди-Калус. Соверши какой-нибудь геройский поступок, сделай что-то значимое для региона — и ты заслужишь её глубокое признание, а с ним, быть может, и интерес.
Рэдмунд закончил и напоследок нахально оскалился. Налу добродушно похлопал его по спине, навалился на него, как медведь на осину.
— Дружище! — воскликнул он, широко улыбаясь. — Ты ведь понимаешь, что нашему Агрису такая задача не по плечу — а, точнее, не по нраву? Он-то привык пленять красавиц глазами с поволокой, завитыми кудрями и красивыми речами, а отнюдь не добрыми делами! Удалью и бесшабашностью, а не благоразумием.
— Понимаю, дружище, — развязно ответил Рэдмунд, прогибаясь под весом товарища, — но здесь уж ничего не попишешь. Это единственный метод, который может сработать.
— Да ну вас обоих! — обиженно буркнул Агрис. — Мы ещё посмотрим, чья возьмёт, — добавил он, но без бравады в голосе. — А пока, так и быть, погуляем на твоей свадьбе. Не оставим тебя одного.
— Когда она хоть состоится? — осведомился Налу.
— Надеюсь, что скоро, — ответил Рэдмунд. — Мои уже дали добро («Дадут, куда они денутся», — добавил он мысленно). С её стороны всё тоже улажено. Остались кое-какие административные хлопоты, а уж после мы определимся с датой. Не волнуйтесь, я вам сообщу. А пока айда в хоровод, пока самых красивых девчонок не разобрали в пары!
— Тебе-то какое до них дело, жених? — спросил Налу.
— Одно другому не мешает, — ответил Рэдмунд, поправив ремень. Агрис поспешил согласиться с ним, за что тут же получил кулаком в плечо.
— А тебе я не доверю Феруиз именно по этой причине! — пояснил Рэдкл.
Глава 22
Рэдкл. Этот проклятый Рэдкл младший. Рэдкл старший. Младший по отцу, старший по брату — как будет правильнее? Паландора запуталась. Сейчас они сидели друг напротив друга на диване в гостиной. Старинном скрипучем диване, обшитом гобеленом в голубых незабудках. Что они там символизировали? Искреннюю любовь и вечную память и нежность? Просто смешно!
Едва прибыли эти двое, как старшие оставили их наедине и удалились совещаться. Киан Тоур выглядел взволнованным, но полным решимости, его сын — как и прежде, самовлюблённым бахвалом. Ни Тоур, ни Вилла не удостоили детей даже взглядом. Видно было, что им не терпелось обсудить ситуацию без посторонних.
Теперь Паландора не знала, как себя вести. Все эти дни она ожидала появления Рэя, но так и не дождалась и не знала, что с ним стряслось. Не у Рэдмунда же об этом спрашивать? А, впрочем, с чего-нибудь следовало начать разговор, ведь молчать — грубо и недостойно кианы. Даже если наглец заслужил такое обращение.