Паландора исступлённо стукнула ладонью по стеклу, и из глаз её брызнули слёзы. Небесный кокон сгустился, вздохнул, как живой, и разразился негромким шелестливым ливнем.
Вода… Допустим, она могла контролировать воду. Лепить из неё, как из жидкой прозрачной глины. Но чем это могло помочь её беде?
— Какая ты грустная, Паландора, — раздался тихий голосок за её спиной. — Я, должно быть, не вовремя?
Девушка обернулась и увидела своё синеволосое отражение.
— Здравствуй, Паланика, — сказала она, напуская на себя приветливый вид. — Ты всё-таки решила заглянуть ко мне в гости?
— Да. Сейчас, когда идёт дождь, у меня выдалась свободная минутка. А ты в самом деле немного другая. Не такая, какой я тебя видела в пещере. С тёмными волосами.
— Я же тебе говорила, — улыбнулась она. — Видимо я, как и ты, немножко умею менять свой облик.
— Почему ты грустишь? — спросила тиани. — Раньше я видела тебя в нежно-розовом спектре, а теперь ты какая-то вся серо-бурая.
Как ни пыталась подруга из вежливости скрыть своё дурное настроение, но в присутствии тиани у неё ничего не вышло. Тиани, сказала та, видят эмоции как на ладони, ведь они сами сотканы из мира чувств и мыслеформ. То, что имо называют аурой, и чьё существование пытаются доказать или опровергнуть, тиани считывают у каждого человека как с листа, они видят её в цвете — в мириадах оттенков, — и малейшее изменение в спектре не остаётся для них незамеченным.
— Аура человека так многогранна и разноцветна, — призналась она. — Я не устаю ею восхищаться! Нам такое разнообразие только снится. Каждому тиани доступен только один спектр, который зависит от их назначения. Посмотри на меня. Ты видишь мой цвет? Видишь меня настоящую?
Как ни тоскливо было Паландоре, но она воспользовалась случаем отвлечься. Подняла глаза на подругу, осмотрела её с головы до пят. Подумала о том, что следует попросить её сменить облик, найти что-то своё, уникальное — а то девушку не покидало чувство, что она общается со своим коварным двойником из детских сказок. Впрочем, как знать, возможно именно отсюда у этих сказок росли ноги.
Она довольно долго смотрела на тиани, которая не вмешивалась, — и не видела ничего отличительного, не понимала толком, что ищет.
— Не получается? — спросила та. — А если я сделаю так?
В мгновение ока гостья испарилась. Паландора вгляделась в прозрачную пустоту, развела руками. А затем вдруг увидела слабое сизое свечение со стальными нотками, как в грозовом небе. Чем дольше она присматривалась к нему, тем яснее видела это свечение.
— Назови цвет, — попросил невидимый голос.
— Серебряно-синий, — ответила Паландора, всерьёз полагая, что говорит наугад.
— Так и есть. Значит, ты видишь.
Девушка вновь появилась. Она всё так же была похожа на Паландору — ту, преображённую Паландору, только теперь за её плечами на манер облака или невесомых крыльев шмеля-мотылька разливалось это сияние.
— Теперь и ты изменилась, — признала киана и указала, в чём именно.
— Вовсе нет. Это квинтэссенция моей души. Она всегда была со мной, просто раньше ты к ней не приглядывалась. Так она выглядит у всех тиани: по ней ты сможешь нас отличить от других. Только цвет у каждого свой. Он никогда не меняется. А цвета вашей ауры постоянно пребывают в движении — особенно если в вашей жизни происходят крутые перемены и вы приобретаете бесценный жизненный опыт. Сейчас твой опыт и твои цвета говорят, что ты чем-то сильно огорчена. Но ты, видимо, не хочешь это обсуждать.
— Нет, почему же, — ответила Паландора, села рядом с подругой на низкий диван у окна и рассказала ей обо всём, что стряслось с ней в последние дни. Выговорившись, она впервые почувствовала себя хоть капельку легче, даже если тиани признала, что ничего не понимала в отношениях между имо. Она слышала, что имо как всякие высшие представители мира органики сходятся вместе, поскольку лишь так они могут обеспечить смену поколений, но дальше этого её знания заходили в тупик. Тиани, говорила она, не создают пары. У них не бывает детей. Они появляются из сути вещей — там, где их не быть не может (хотела бы Паландора понять, что это значит), и даже пол они выбирают из внутреннего мироощущения и предназначения.