— Можете сами у неё спросить, — буркнул он напоследок и больше не добавлял ни слова. Капитан заверил её, что так и поступит.
Но самым обескураживающим для Феруиз оказалось то, что позже Балти-Оре подтвердила его слова и попросила не слишком карать сводного брата Лесли, ведь он довольно безобиден, несмотря на свои проделки. Кроме того, она ни слова не упомянула о его намерении шантажировать таким образом сына киана Дугиса и вынудить его отказаться от титула, как бы Феруиз ни пыталась подвести её к этому разговору. По доброте душевной девушка не желала создавать смутьяну дополнительных проблем и предлагала его отпустить. Она придерживалась этого мнения и на другой день, когда в замок вернулись мужчины — уставшие, но довольные: дамбу удалось восстановить прежде, чем вода нанесла серьёзный урон посевам. Едва оба услышали последние новости, как киан Дугис нахмурился, а Лесли сжал кулаки и добавил, что уж теперь его братец поплатится за содеянное. Он и слышать не желал о милости и в гневе потребовал упечь этого умалишённого за решётку, а прежде всыпать ему хорошенько, чтобы тот и пальцем не смел больше трогать солнышко. Всыпать, допустим, было не по закону, да и для длительного заключения имелось не так много оснований. Если бы Балти-Оре честно поведала о своём разговоре с Сидом, мятежника можно было бы судить по всей строгости. Феруиз негодовала: уж она-то слышала многое, а прозвучало, быть может, и того больше. Но она не могла давать показания в силу того, что метод, которым они были добыты, являлся не вполне приемлемым. Едва ли на Ак'Либусе с пониманием отнеслись бы к киане, которая «наблюдала за Сидом и его пленницей через огонь».
— Ведь он явно тебе угрожал, — говорила она подруге, — почему бы тебе чистосердечно в этом не признаться?
— Сид никому не желает зла, — ответила Балти-Оре. — Я знаю, в душе он хороший человек, просто очень гордый и обидчивый. Я не хочу, чтобы из-за меня Лесли причинил ему неприятности. Он и так чересчур остро отреагировал на эту историю.
Что верно, то верно: Лесли был вне себя. Даже без показаний своей любимой он сумел добиться от суда, чтобы Сида приговорили к пятилетнему заключению. Всё-таки похищение члена семьи герда с целью получения выкупа — серьёзное преступление.
Наконец, когда двери тюрьмы захлопнулись за его сводным братом, Лесли обрёл успокоение и принял предложение своего друга съездить на пикник. Мужчины взяли с собой Балти-Оре и Феруиз и отправились на мыс Йэлу, что располагался в тридцати милях к западу от города. На мысу было довольно ветрено, но весьма живописно: сейчас здесь вовсю цвели дикие нарциссы. Их первые ростки пробивались в этих краях ранней весной, едва стаивал снег, и теперь склоны были покрыты миниатюрными нежно-золотистыми и белыми цветами. Лесли задумал было собрать букет для Балти-Оре, но та попросила его не рвать такую красоту.
— Пусть они будут радовать нас своим видом, пока мы обедаем, — предложила она, расстилая на земле клетчатое покрывало. Киан Дшон открыл внушительную плетёную корзину и запустил туда руку, как в прорубь. Извлёк на свет блюдо с ароматным нарезанным хлебом, весенние рулеты (уж больно любили их в этих краях!), миску салата из свежих овощей и корешков и пару банок с вареньем.
— Собственного производства, — с гордостью добавил он и похлопал банки по стеклянным бокам, на которых сверкали яркие этикетки, сообщавшие каждому о том, что перед ними продукция консервного завода Викар.
— Посмотрим, что вы скажете на их счёт. Надеюсь, хотя бы вы сможете оценить мой труд по достоинству, в отличие от интендантов его высочества!
— Всё не оставляешь попыток накормить армию своей тушёной утятиной? — поинтересовался Лесли. — Я бы сказал: побереги их желудки, ведь им ещё в бой идти, да разве ж тебя остановить?
— Чем так плоха эта утятина? — поинтересовалась Феруиз.
— Абсолютно ничем, киана, — с готовностью ответил Дшон, стараясь не смотреть на друга. — Сейчас я вам это продемонстрирую.
Он вновь погрузил руку в соломенную корзину и извлёк из неё стеклянную банку с желеобразным тёмно-бежевым содержимым, туго закрытую крышкой. Постучал по крышке пальцем и почти без усилий развинтил её. В воздухе разлился запах тушёного мяса со специями. Дшон проворно зачерпнул содержимое банки ложкой и разложил его по тарелкам. Но куда больше, чем утятиной, Феруиз заинтересовалась резьбой на банке и крышке. До того ей не приходилось видеть, чтобы кто-нибудь производил подобную тару на острове.
— Это можно объяснить, киана, — ответил капитан. — Кое-кому с материка пришлось поделиться своими секретами производства консервов. Скажем так, я не оставил им выбора. Но, честно говоря, я не использую резьбу в массовом производстве: стеклодувам не так-то просто наносить её на изделия, что приводит к чрезмерному увеличению финальной стоимости продукции и снижению скорости производства. Мы продолжаем пользоваться старинным способом закупорки банок одноразовыми крышками.
— Умоляю… — простонал Лесли, — прекратите разговор о своих консервах, хотя бы при мне. Клянусь, ещё одно слово на эту тему, и я положительно сойду с ума!
Тем не менее, пришлось в двух словах пояснить Феруиз, что киан Дшон являлся по совместительству основателем консервного завода Йэллубана, носившего имя его отца — как дань уважения этому человеку, героически погибшему в прошлую восточную кампанию.
— Когда я стану богат и знаменит, — ну и женюсь, пожалуй, — его имя будет фамилией моего рода, — похвастался капитан.
Увы, в последние недели он всеми правдами и неправдами пытался снабдить своей продукцией войско Ак'Либуса, которое, если верить прогнозам, должны были вот-вот потребовать на материке для участия в боевых действиях, но никак не мог добиться положительной резолюции. Всё, что касалось снабжения армии в Алазаре, было подведомственно непосредственно его высочеству императору Карлу и военному министерству, а их взгляды оставались весьма консервативными (на этом слове Дшон ухмыльнулся, почуяв каламбур). У них уже имелся список надёжных поставщиков продовольствия, и они намеревались его придерживаться.
Дшон злился, горячился, высказывал своему другу и каждому, попавшему под руку, всё, что думал по этому поводу — так что немудрено, что Лесли и слышать больше не желал про эти консервы.
— Расскажите лучше, как прошёл ваш визит к Верховному королю, — попросил он Феруиз. Ведь ему ещё так и не довелось поговорить с ней об этом.
Балти-Оре просветлела лицом, мигом вспомнив о том, что поведала ей подруга и чего она до сих пор в связи с арестом Сида не успела передать Лесли. Феруиз сообщила всем присутствующим, что отец официально назначил её своей наследницей, а король Дасон, в свою очередь, объявил, что даёт согласие на брак Лесли и Балти-Оре.
— Наконец-то хорошие новости, — улыбнулся Лесли, — а то этой весной то дамбу прорвёт, то братец разбушуется. Да ещё ты со своим заводом, — буркнул он Дшону.
— Не хочешь говорить про завод, поговорим про униформу городской стражи…
— Ну уж нет. Я, между прочим, женюсь! Мне не до твоих безумных проектов.
— Слова будущего герда, — прокряхтел Дшон и снисходительно улыбнулся Феруиз. Та возвратила ему эту улыбку, поскольку и сама считала, что дела региона, говоря начистоту, куда важнее всей этой романтики.
Утятина, между прочим, оказалась превосходной. Как будто дичь подстрелили и затушили ещё рано утром, хотя Дшон уверял, что это консервы из прошлогодней партии. По возвращении в замок, Феруиз договорилась об их поставках в гарнизоны Рэди-Калуса (в угоду Лесли она не стала обсуждать это при нём). При учениях в походных условиях консервированные припасы были там как нельзя кстати. Их изредка заказывали с материка, но коль скоро на Ак'Либусе появилось своё производство, куда выгоднее было обратиться к нему.
В тот же день юная Рэдкл посетила завод киана Дшона. Он находился к северу от города, на берегу небольшого озера, рядом со стекольной фабрикой, и занимал довольно выгодное положение. Сюда поставляли рыбу из Эластана, дичь из Шаффиранского леса, овощи и фрукты как из Йэллубана, так и из Пэрферитунуса. А в обратном направлении рассылали банки готовых консервов.