«Ты знал, на что идёшь, — ответил тот, — и как все любят нашу солнечную киану. Но важно то, что она любит тебя одного: ну, ты понимаешь, что я имею в виду».
Больше он говорить на эту тему не собирался и пригласил на танец Феруиз.
— Фехтуете вы достойно, — сказал он, — и в монаварту вы сильный игрок. А как насчёт того, чтобы пройтись с капитаном стражи в мазурке?
— Вы бы хоть шпоры сняли, — рассмеялась она. — Про то, чтобы разоружиться, я даже упоминать не буду: чувствую, бесполезно.
— Так и вы не вполне безоружны, — заметил тот, скользнув взглядам по её кинжалам в ножнах. — А за шпоры не беспокойтесь. Ставлю пять золотых, что за весь вечер не задену ни одного дамского туалета. Если, конечно же, кое-кто нарочно не затеет путаться под ногами.
— Всего пять?
— Как пожелаете: пятнадцать.
Ударили по рукам и пошли танцевать. Дшон оказался лихим танцором и умудрялся в прыжке ударять одной ногой о другую аж четыре раза — вне такта, излишне, но зато браво. В остальном же он придерживался ритма и не мог пожаловаться на отсутствие координации, в отличие от Рэдмунда.
— Знаете, чего не хватает этому танцу? — спросил он у партнёрши и тут же ответил сам: — Мечей и кинжалов.
Не нарушая фигуры, он постепенно, кружась, вывел киану из зала на крыльцо, затем в сад и, раздухарившись, вынул из ножен меч и принялся им размахивать в ритме мазурки. Феруиз фыркнула, но последовала его примеру. Теперь они отплясывали на безопасном расстоянии друг от друга, но ещё с большим задором. Музыка звучала здесь глуше, но зато слышалось пение птиц и журчание воды в фонтане.
— Прокатимся? — спросил киан Дшон, когда танец окончился, и указал на изгородь, за которой был привязан его буланый жеребец и ещё несколько лошадей стражников.
— Как? Неужели капитан замыслил удрать со свадьбы, на которой ему доверили поддерживать порядок?
— Он намерен оправдать доверие, киана. Мои парни хорошо обучены и справятся со своими обязанностями даже если их капитан ненадолго отлучится.
— Я поняла, — ответила Феруиз, — значит, так вы намерены выиграть ваши пятнадцать монет? Не принимая участия в танцах. Умно!
— Не вполне, — возразил Дшон. — Танцы здесь будут до ночи, сами увидите. И я планирую вернуться хотя бы на пару кадрилей. Просто мой близкий друг сейчас слишком занят. Я чувствую себя покинутым. Пожалуйста, отчего бы мне не провести время с другими своими друзьями?
— Так мы, стало быть, друзья? — спросила Феруиз.
— Вы предпочитаете быть врагами, киана? Так тоже можно. Когда примете титул, объявите войну Йэллубану. Восточное побережье против западного. Так мне не придётся сожалеть о том, что на настоящую войну вашего покорного слугу, увы, совершенно точно не отпустят. Кроме того, нам предстоит скрестить мечи уже не на шутку.
Феруиз вздохнула.
— Так и быть. Уговорили. Съездим, прогуляемся.
Они перемахнули через изгородь, оседлали коней и скрылись в северном направлении. Хотя в тот день было непросто проехать по городским улицам верхом: жители Йэллубана заполонили их и праздновали, и веселились вовсю, как если бы женился сам император.
Впрочем, был в городе как минимум один человек, который не разделял всеобщее веселье. Сид глядел на пёструю толпу сквозь решетку своей тюремной камеры и хмурился.
«Чего радуются? — проворчал он и сплюнул под ноги. — Один бастард наплодит других. Но ничего. Я ещё до них до всех доберусь…»
***
Паландора вернулась из Йэллубана обновлённой. Свадьба удалась на славу! А самое главное, это был настоящий брак по любви, без всякой грязной политики и расчёта, и она искренне радовалась за свою подругу. Как знать, возможно и для неё ещё было не всё потеряно, и она тоже сумеет найти свою истинную любовь.
А заодно поделиться с избранником тем, что она ведьма и вдобавок убийца.
Девушка раздражённо топнула ногой. Как мало потребовалось, чтобы она утратила благостное расположение духа.
— Вы хорошо провели время на западном побережье, киана? — любезно поинтересовался Эйдле. Он рассказал, что за время её отсутствия уговорил эсмониду Лиллеретт продать в казну участок земли к северу от её фермы и намеревался устроить там конный завод. Рабочие уже разровняли землю для будущих приконюшенных левад, выкорчевали лишние деревья и приступили к постройке конюшен, манежей и подсобных помещений.
— Не желаете ли взглянуть?
Меньше всего сейчас Паландору интересовали лошади, но она договорилась посетить будущий завод после праздничных дней начала лета.
В Рэди-Калусе эти дни были действительно праздничными, ведь там прошёл традиционный Турнир Шести Чемпионов, и даже киан Дшон приехал в Кэлби бороться за звание чемпиона Йэллубана, а заодно лично доставить в гарнизоны первую партию консервов Викар и купить себе нового жеребца. Он довольно легко одолел в первом туре Агриса, который тоже, была не была, записался в участники, и тот сразу его невзлюбил, как за своё поражение, так и за знаки внимания, которые он оказывал дочери герда.
— Ишь, кавалер нашёлся! — шипел он. — Об одном глазе, а всё туда же! А ну как я ему второй глазик высажу!
— Да ты уже разок попробовал, — расхохотался Налу, — чуть вовсе без головы не остался!
Он говорил о том моменте, когда при поединке верхом Агрис в пылу схватки поднялся на стременах и полетел на противника с копьём наперевес, но на полном скаку стукнулся лбом о перекладину фонаря посреди арены и свалился на землю.
«Узнаю, кто поставил здесь этот чёртов фонарь, собственноручно повешу его прямо на нём!» — выругался он в сердцах, когда пришёл в чувство.
Ему не пришлось привести свою угрозу в исполнение. Фонари распорядилась установить Феруиз. Это был тестовый вариант газового освещения на арене. Они не занимали слишком много места, просто Агрису нужно было лучше маневрировать. Это Налу и пытался сказать, но друг только зло на него посмотрел и проворчал:
— Консерваторишка…
Он думал, это слово означает производителя консервов. Налу миролюбиво хлопнул его по плечу и откупорил очередную банку кильки в томате.
— Так-то оно так, — пробасил он, — но стоит признать, консервы его, в самом деле, высший сорт! Действительно жаль, что их не будет на фронте, но ничего. Лично я себе десяток баночек прикарманю да положу в ранец. Где наша не пропадала!
— А ты, толстопуз, только о еде и думаешь, — нахмурился Агрис.
— Во всяком случае, не о глупостях, как некоторые, — огрызнулся тот. — Ну посуди сам, куда тебе до кианы Феруиз? Да и о чём ты с ней говорить собрался? Травить свои кавалерийские байки, как всем остальным девицам? Да она это хвастовство даже слушать не будет. Вы друг другу до смерти наскучите.
— Много же ты понимаешь!
— Да уж, как видно, побольше других…
Как бы то ни было, турнир 841 года прошёл на высоте. Участники стремились показать себя в лучшем свете ещё и потому, что окончательно утвердились сроки начала восточной кампании. В конце весны на северном фронте асшамарцы ринулись в атаку и теснили эскатонцев к западу. Да и на южном они активно занимали позиции и возводили укрепления. Армия императора Карла стягивалась в северный Куртъюрт, и от Ак'Либуса на сей раз потребовали целый легион, да не позже солнцестояния. Так что уже в конце этой недели легионерам предстояло погрузиться на корабли и отправиться воевать, и каждому на турнире хотелось показать окружающим, что он достоин биться с асшамарцами. Иронично, но чемпионами провозгласили тех, кому пришлось остаться на острове: в их числе и Дшона, и Феруиз.