Каждая клеточка тела Эолин взбунтовалась при этой мысли.
— Я никогда не слышала о таком протоколе.
Телин нахмурился и отвел взгляд.
— При всем уважении, моя Королева, вы никогда не были свидетелем смерти короля.
— Но я не понимаю, почему…
— Пожалуйста, моя Королева. Необходимо соблюдать определенные обычаи, особенно в такие времена.
Эолин прикусила губу и подавила подступившую к желудку желчь.
— Хорошо. Тогда продолжим, маг Телин. Я бы покончила с этим и пошла к своим детям.
Ничто не могло подготовить Эолин к тому, что их ждало. Мебель была опрокинута, украшения разбиты. Балдахин кровати провис над расщепленными столбиками. Кровь была забрызгана повсюду. Гнилая смесь пота и секса, серы и рвоты, страха и разложения обрушилась на чувства Эолин.
Труп Раэллы лежал на пропитанных кровью простынях. Ее грудь была разорвана; ее глаза смотрели в пустом ужасе. Мухи уже проникли в комнату и жужжали над ее телом.
Перед глазами Эолин пронеслись тени, и она потеряла равновесие.
Телин схватил ее за локоть.
— Моя Королева.
— Я не могу оставаться в этом месте, — она вырвалась, сердце колотилось, когда она, спотыкаясь, направилась к дверному проему.
— Пожалуйста, моя Королева, — Телин остановил ее отступление. — Это ненадолго.
— Хватит настойчивости! Моя магия потрачена! Я бесполезна здесь.
— Если уйдешь, те, кто снаружи, воспримут это как знак того, что они могут войти. Мы не можем этого допустить. Есть кое-что, что я должен найти в первую очередь.
— Найти?
— Да, письмо, по крайней мере, мне так сказали.
— Я не понимаю.
— Я тоже. Не все.
Эолин закашлялась, когда вонь застряла в горле. Телин достал из своего рукава чистую белую ткань.
— Пожалуйста, моя Королева, используйте это.
Шелк пах мятой и шалфеем. Эолин приняла его и приложила ко рту и носу.
Телин подвел ее к стулу и усадил.
— Это ненадолго, моя Королева, пока я не закончу порученную мне задачу.
— По крайней мере, накрой тело, — прошептала она, слезы наворачивались на глаза.
Телин кивнул и накрыл останки Раэллы простыней.
Завязав рот и нос куском шелка, он начал тщательный осмотр комнаты. Он осторожно тыкал своим посохом в упавшие предметы и брошенные мантии, его взгляд был пристальным, а плечи напряженными, будто он наполовину ожидал появления змеи.
Его прогресс оказался медленным и утомительным. Эолин, не в силах видеть разрушенную спальню Акмаэля, смотрела в окна и на пейзаж за ними. Ее сердце болезненно сжалось.
«О, Акмаэль, Почему Боги допустили, чтобы все так закончилось?».
— Кажется, у вас с магом Кори возникли разногласия, — сказал Телин.
— Что? — Эолин недоуменно посмотрела на него.
Телин продолжал обыскивать обломки у его ног. Он говорил небрежным тоном, словно комментируя погоду:
— Я заметил вспышку в вашей ауре, когда вы только увидели его. А у Кори на плечах странная тень. Если бы я не знал этого человека так хорошо, как знаю, я бы сказал, что он борется с бременем стыда.
Эолин закатила глаза. В других обстоятельствах ее это повеселило бы.
— Кори не из тех, кто сожалеет.
— Возможно, я перехожу границы, говоря это, моя Королева, но сейчас не время злить Мага Кори.
— Думаешь, я вызвала у него неприязнь?
— Было много свидетелей последних слов короля, но ваше положение по-прежнему шаткое, как и положение ваших детей. Тем более теперь, когда королевская семья Рёнфина готова заявить о своих правах, — Телин сделал нажим на слово «королевская», тонкий, но четкий. — Кори управляет почти половиной королевства и знает, как заставить остальных слушаться.
— Я это уже знаю, маг Телин.
— Я рад слышать это. Горе может затуманить суждения, но, конечно же, моя Королева не новичок в трагедиях и потерях. Я верю, что вы примете мудрые решения, как и в прошлом, несмотря на все, что произошло. Ах! — он застыл, его глаза загорелись: — Кажется, я нашел наш приз, — Эолин проследила за взглядом Телина на пол. Любопытный клочок бумаги был приколот к основанию его посоха.
Телин обмотал руку куском черного шелка и нагнулся, чтобы подобрать смятую записку. Из своей мантии он достал маленькую чашу, вырезанную из серого камня, которую поставил на стол возле окна, прежде чем положить внутрь лист бумаги.
— Что это? — спросила Эолин.
Телин наложил на записку чары.
— Признание, моя Леди Королева. Письмо, написанное вашей Мариэль, в котором подробно описаны ваши измены лорду Бортену.
— Измены с Бортеном? Мариэль не написала бы такую ложь