— Теперь мы — народ Элиасары, и мы не будем никого оплакивать. Через три дня мы переправимся через реку Фурму и начнем осаду Селкинсена.
— Если они будут оплакивать своего короля, у них не будет времени подготовиться.
— Именно так, моя дорогая племянница. Мы готовы взять Мойсехен. Найди свою дочь и прикажи ей радоваться.
Тэсара поклонилась и попрощалась. Она подошла к покоям Элиасары в изумлении, почти не замечая придворных и солдат, приветствовавших ее по пути.
Внутри палатки Элиасара лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку. Рядом с ней сидела мага-воительница Ирэни, гладила девушку по волосам и бормотала слова утешения. При появлении Тэсары Ирэни встала и поклонилась.
Тэсара подала быстрый сигнал Ирэни и слугам, и они молча удалились. Затем она нерешительно села на кровать.
— Моя любимая дочь, — тихо сказала она. — Я сожалею.
— Ты ни о чем не жалеешь! — закричала Элиасара. — Вы радуетесь так же, как Пенамор.
— Это неправда.
— Ты не имеешь права говорить со мной об этом! Он ничего для тебя не значил.
«Он дал мне тебя, — Тэсара прикусила губу, отчаянно желая произнести эти слова, но не в силах раскрыть свое сердце. — Это делает его всем».
— Я ненавижу тебя, — сказала Элиасара. — Я ненавижу Пенамора. Я ненавижу всех в этом заброшенном королевстве.
— Это королевство — твое наследство. Твой дядя, наш лорд-регент, прилагает большие усилия ради тебя. Нравится он тебе или нет, ты должна уважать его.
— Мне было бы все равно, если бы он был императором мира! Я ничего ему не должна. Я хочу вернуться к своей семье. Я должна быть с ними. Я должна быть с ними сейчас.
— Мы — твоя семья.
— Перестань меня оскорблять!
Слова пронзили Тэсару, она изо всех сил пыталась говорить ровным голосом:
— Пожалуйста, Элиасара. Я только пытаюсь утешить тебя. Воистину, я хочу лучшего для тебя. В конце концов, я твоя мать.
— Какая мать бросит свою дочь, когда она еще младенец?
Тэсара резко вдохнула, ошеломленная на мгновение тишиной. Когда ей снова удалось заговорить, ее голос был подавлен:
— Ты же знаешь, что у меня не было выбора.
— Выбор есть всегда! Так говорит Мага Эолин.
— Та ведьма, к которой ты так привязана, не была изгнана королем. Это она…
— Прекрати! Я не буду слушать твою ложь? — она снова зарыдала. Ужасные вопли сотрясали ее плечи. — Мертв! Отец мертв. И ты, и Пенамор смеетесь и танцуете по этому поводу. Вы держите меня здесь в заточении и говорите, что я должна сжечь Магу Эолин, а головы брата и сестры насадить на пики. Но я не буду этого делать! Клянусь богами, я не буду. Я не могу вести войну против людей, которые всегда были добры ко мне.
— Они заперли тебя в башне, — процедила Тэсара. — Ты называешь это добротой?
— Я не была заперта! Отец усилил мою охрану, когда в Рёнфине закончилась война. Он сказал, что пока угроза не будет понята, я должна быть в безопасности. Теперь я знаю, от чего он хотел меня защитить.
Шип впился в желудок Тэсары.
— До этого я могла делать все, что хотела, — продолжила Элиасара. — Мы ездили на север для пикников на реке или в Селкинсен. для летнего солнцестояния. Мы проводили зиму в Восточной Селен, а весну в высокогорьях Моэна. Никто никогда не говорил мне: «Возглавь эту армию» или «Насади голову своего брата на пику», Никто не позволял слугам зашнуровать мое платье так, что я не могла дышать, и не говорил мне, что я должна сесть рядом с каким-нибудь незнакомцем и дать ему трогать меня, нравится мне это или нет.
Сердце Тэсары остановилось.
— Кто тебя трогал?
— Никто. И никто не будет, особенно он. Я тоже его ненавижу. Он старый. И уродливый.
— О ком ты говоришь?
— Галийский принц, — Элиасара сплюнула. — Пенамор говорит, что я должна быть мила с ним, но я не собираюсь быть милой ни с кем. Пока я не вернусь к моему народу.
Тэсара резко встала и прошлась по комнате. Для этого ли она вернулась? Терпеть ненависть дочери? Увидеть, как ее выдадут замуж против ее воли? Что она могла предложить после стольких лет молчания и разлуки? Какая у нее будет сила, чтобы защитить Элиасару от извращенных игр этого мира?
Тэсара остановилась, чтобы встретиться взглядом с дочерью, и увидела острое отражение собственной юности. На заплаканном лице Элиасары боролись надежда, нужда и страх. Тэсара почти так же смотрела на свою мать в тот день, когда они объявили о ее помолвке с Королем-Магом. Ей хотелось слов утешения, добрых объятий, твердой уверенности в том, что эта внушительная судьба будет счастливой.
«Роди ему сына, — сказала ее мать, — или у тебя нет будущего».