Мы тоже встали, и я поблагодарил его за беседу, после чего мы повернулись и направились к выходу, пока он не разрыдался, но тут мне в голову пришла одна мысль.
— Еще одна смерть в семье ничего не изменит и не решит, — обернулся к нему я. — Будьте же мужчиной и не делайте этого. Так поступают только трусы, генерал. — Но он повернулся к нам спиной, и я не был даже уверен, слышит ли он меня.
Глава 29
Вырулив со стоянки перед штабом гарнизона, я проехал несколько сотен метров и затормозил на обочине, чтобы немного успокоиться и унять дрожь во всем теле.
— Что ж, теперь понятно, откуда взялись эти следы слез на ее щеках, — сказал я.
— Меня тошнит, — отозвалась Синтия.
— А мне нужно выпить чего-нибудь, — заявил я.
— Нет. Сначала закончим дело. Где Мур?
— Лучше ему быть где-нибудь в гарнизоне, — произнес я, трогаясь с места. Мы поехали в школу психологических операций.
По пути Синтия сказала, словно бы рассуждая вслух:
— Но в конце-то концов, на этот раз генерал не отказался от своей дочери, как тогда в Уэст-Пойнте. Пусть он и бросил ее в ярости на стрельбище, но потом, направляясь к полковнику Фоулеру, он все-таки понял, что это для них с Энн последний шанс.
Она подумала немного и продолжала:
— Возможно, он даже готов был тотчас же вернуться, но, вспомнив, что ему нужен нож, чтобы разрезать веревки, и какая-то одежда, и женщина-помощница, эти мысли о мелочах вытеснили из его сознания главное, и он, поборов стыд и смущение, поехал на Бетани-Хилл, к единственному в гарнизоне человеку, которому доверял. — Синтия помолчала и спросила: — Вот интересно, когда Фоулеры добрались до стрельбища, возникла ли у них мысль, что это генерал задушил собственную дочь?
— Вполне возможно, что такое и пришло им в голову, — ответил я. — Но когда они вернулись домой и сообщили генералу, что Энн мертва, они не могли не видеть по его изменившемуся лицу, насколько он потрясен услышанным и не желает этому даже верить.
— А не следовало ли им разрезать веревку и забрать труп? — спросила Синтия.
— Нет, — покачал головой я. — Полковник Фоулер понимал, что трогать труп не следует, это лишь осложнило бы ситуацию. Я не сомневаюсь, что полковник, человек опытный, был в состоянии определить, что Энн Кэмпбелл мертва. И наверняка он мысленно поблагодарил Господа за то, что миссис Фоулер рядом с ним в этот момент, иначе подозрение в убийстве пало бы в первую очередь на него.
— Да, окажись полковник Фоулер там один, он был бы в незавидном положении, — согласилась Синтия.
— Итак, нам теперь известно, что там побывало, если не считать жертвы, четверо: полковник Мур, генерал Кэмпбелл, полковник Фоулер и его жена. Но никого из них мы не считаем убийцами, — подумав немного, проговорил я. — Следовательно, мы должны установить пятое действующее лицо этой драмы — человека, побывавшего там в те самые полчаса, когда рядом с Энн больше никого не было. Разумеется, этот человек и убил ее, — добавил я.
— Может быть, нам следовало бы узнать мнение на этот счет генерала Кэмпбелла? — спросила Синтия.
— Мне кажется, он уверен, что убийца — полковник Мур, — ответил я. — В противном случае он сам бы сказал нам, кого подозревает. Не думаю, чтобы ему приходило в голову, что Мур всего лишь соучастник заговора против него, а не убийца. В этой роли я лично его себе не представляю.
— Я тоже. Знаешь, не выношу допрашивать родственников погибшей. Я всегда потом нервничаю и долго не могу успокоиться… — пожаловалась Синтия.
— У тебя все прекрасно получилось, — ободрил я ее. — И я тоже молодец. И генерал держался молодцом.
Я подъехал к школе психологических операций, но машины полковника Мура не оказалось на обычном месте на парковочной площадке. Я объехал вокруг школы, мимо столовой при ней, но серого «форда» нигде не было видно.
— Если этот сукин сын покинул пределы гарнизона, — пробормотал я охрипшим от злости голосом, — то я пропущу его задницу через мясорубку.
В этот момент к нам подкатил патрульный джип, и наш старый приятель капрал Страуд, сидящий рядом с водителем, спросил меня:
— Ищете полковника Мура, шеф?
— Кого же еще!
— Он поехал в военную полицию просить снять с него ограничения, — улыбнулся Страуд.
— Спасибо, — поблагодарил я капрала за подсказку и поехал в направлении центра. — Я приколочу его задницу гвоздями к стене, — объявил я Синтии.
— А как же мясорубка? — улыбнулась она.
— Это позже, — ответил я.
Подъезжая к зданию военной полиции, я увидел толпу газетчиков: похоже, они и не думали расходиться. Я остановил машину прямо напротив парадного входа, и мы с Синтией вышли и стали подниматься по лестнице. Войдя в здание, мы направились прямо в кабинет Кента. Его секретарь сообщил нам, что полковник занят.