Наконец полковник произнес, обращаясь ко мне:
— Мне известно, почему в нашем гарнизоне находится мисс Санхилл. Но что привело сотрудника особого отдела СКР в Форт-Хадли?
— Мне было поручено провести тайную операцию, сэр. Один из ваших военнослужащих со склада оружия намеревался провернуть незаконную сделку. Вам следует ужесточить контроль в вашем арсенале. Лишь благодаря мне вы избежали серьезных неприятностей. Уверен, что начальник военной полиции уже доложил вам об этом случае, — сказал я.
— Да, он это сделал. Еще несколько недель назад, когда вы только прибыли к нам.
— Так вам было известно о моем нахождении здесь?
— Да, но не была известна цель вашей миссии.
— А как вы считаете, почему полковник Кент именно мне предложил заняться делом Энн Кэмпбелл? Ведь кроме него, мое участие в данном расследовании особого восторга ни у кого здесь не вызвало.
— Признаться честно, — подумав, сказал Фоулер, — полковник Кент не очень-то ладит с начальником местного отделения СКР майором Боуэсом. Вас все равно бы привлекли к этому делу ваши руководители в Фоллс-Черч. Полковник Кент поступил так в интересах дела.
— Но и в своих интересах, — заметил я. — А какая кошка пробежала между ним и майором Боуэсом?
— Полагаю, они никак не могут поделить поле деятельности.
— Значит, трения между ними носят чисто служебный характер, не личный? — уточнил я.
— Не знаю, это они пусть сами вам скажут.
— Непременно спрошу у них при случае. Скажите, полковник, а капитана Кэмпбелл вы хорошо знали? — перешел в наступление я.
Он внимательно посмотрел на меня и сказал:
— Да. Генерал поручил мне произнести надгробную речь.
— Понимаю. Вы давно служите адъютантом у генерала?
— Да. Я служил у него, еще когда он командовал бронетанковой дивизией в Германии. Мы вместе были в Персидском заливе. И вот теперь здесь.
— Он сам попросил перевести его сюда?
— Это не имеет отношения к делу.
— Полагаю, что и с его дочерью вы уже давно были знакомы.
— Да.
— Не могли бы вы поподробнее остановиться на характере ваших отношений? — невозмутимо спросил я.
Фоулер пристально посмотрел мне в глаза.
— Извините меня, мистер Бреннер, это что, допрос?
— Так точно, сэр.
— Черт бы меня подрал!
— Надеюсь, до этого не дойдет, сэр.
Он расхохотался и встал с кресла.
— Вот что, зайдите оба ко мне в офис завтра утром, и там поговорим. Условимся о встрече по телефону. А теперь прошу следовать за мной.
Мы прошли следом за полковником Фоулером назад в фойе, затем по коридору и очутились перед закрытой дверью.
— Честь отдавать не нужно, кратко выразите свои соболезнования, и вам предложат присесть. Миссис Кэмпбелл не будет. Она приняла успокоительное и спит. В вашем распоряжении пять минут. — Он постучал в дверь, отворил ее и вошел первым, чтобы доложить генералу о прибытии уоррент-офицеров Бреннера и Санхилл из СКР. Все было как в телесериалах.
Мы с Синтией вошли в кабинет и огляделись: несмотря на слабое освещение, нельзя было не заметить строгую роскошь обстановки — начищенный до блеска паркет, кожаную мягкую мебель и бронзу. Шторы были задернуты, горела только зеленая настольная лампа. За столом стоял генерал-лейтенант Джозеф Кэмпбелл в зеленом мундире, увешанном медалями. Впечатляла его высокая массивная фигура, широкая кость, унаследованная от предков — вождей шотландских кланов — вместе с пристрастием к шотландскому виски, стойкий запах которого я безошибочно уловил в помещении.
Генерал Кэмпбелл протянул руку Синтии, она пожала ее со словами:
— Примите мои глубочайшие соболезнования, сэр.
— Благодарю вас.
Я тоже пожал его огромную лапу, выразив свое соболезнование, и добавил:
— Сожалею, что приходится невольно беспокоить вас в такую тяжелую минуту, сэр, — словно бы инициатива принадлежала мне.
— Ничего страшного, — сказал он, — присаживайтесь, пожалуйста.
Мы сели лицом к нему в кожаные кресла. В приглушенном свете я внимательно всмотрелся в черты его лица. Он был совершенно сед, с волевым раздвоенным подбородком, резкими чертами и светло-голубыми глазами, такими же, как у Энн Кэмпбелл, красотой своей обязанной все-таки больше матери.