— Он мог бы иметь место в случае, если бы мужчина в такой же полевой форме лег на нее, не оставив на ее теле ни волоска, ни слюны или пота, ввел бы ей свой половой орган, используя презерватив без смазки, либо без него, но не довел половое сношение до семяизвержения во влагалище. Вот в каком случае мог бы иметь место половой акт.
— Но этого не произошло, полового сношения не было, иначе остались бы следы, пусть микроскопические, но непременно бы остались.
— Я склонна согласиться с этим. Но нельзя исключать и некую стимуляцию гениталиев. Если веревка на шее предназначалась для сексуальной асфиксии, согласно твоей же версии, то должна была бы иметь место и стимуляция ее половых органов.
— Логично. Но в данном деле логике нет места. О’кей, что с отпечатками пальцев?
— На ее теле их не обнаружено. С нейлонового шнура четких отпечатков пальцев снять не удалось, зато их сняли с палаточных колышков.
— Их можно проверить по картотеке отпечатков ФБР?
— Нет, но можно сравнить с теми, что имеются здесь. Какие-то отпечатки принадлежат самой убитой, какие-то — другому человеку.
— Мне тоже так думается.
— Значит, она была вынуждена помогать преступнику либо делала это добровольно, движимая сексуальными фантазиями.
— Я склонен к последнему.
— Но тогда почему же она плакала?
— От полноты счастья, в экстазе. В порыве чувств. Некоторые люди рыдают во время оргазма, — назидательно объяснил я.
— Я слышала об этом. Короче говоря, мы теперь знаем значительно больше, чем утром, но еще многого не понимаем. Концы с концами пока не сходятся.
— А в машине нашли отпечатки пальцев? — спросил я.
— Полно. Кэл отогнал ее в ангар и все еще там возится.
— Хорошо. Знаешь, мне приходилось лишь дважды сталкиваться со случаями, когда преступники не оставили никаких следов. Мне бы не хотелось, чтобы и наш случай пополнил этот список.
— Пол, задолго до того, как додумались до научной экспертизы, существовало чистосердечное признание. Порой преступник только и мечтает о покаянии, так что нам нужно лишь попросить его об этом.
— Именно так говорили во времена святой инквизиции, охоты за ведьмами и московских показательных процессов. Я бы предпочел иметь улики.
Я опустил стекло, и в машину ворвался прохладный ночной воздух.
— Тебе нравится Джорджия? — спросил я.
— Я бываю здесь наездами, — покосившись на меня, произнесла Синтия. — Но в общем-то нравится. А тебе?
— У меня с ней связано много воспоминаний.
Мы наконец выехали из гарнизона, и Синтия без особого труда нашла дорогу на стрельбища. Луна еще не взошла над вершинами деревьев, и вокруг было темно, если не считать асфальта, высвечиваемого фарами. Жутковатые звуки время от времени пронзали окрестную тишину — это были сверчки, древесные лягушки и цикады, и густо пахло сосной, как тогда, много лет назад, в роще Соснового Шепота, где я любил сиживать по вечерам в плетеном кресле, попивая пиво вместе с другими молодыми солдатами и их женами, слушая Джимми Хендрикса или других популярных в то время музыкантов и в любую минуту ожидая отправки на фронт.
— Что ты думаешь о полковнике Муре? — спросила Синтия.
— Вероятно, то же, что и ты: он чудаковатый неудачник.
— Это так, но еще я думаю, что он ключ к разгадке мотива убийства Энн Кэмпбелл.
— Очень может быть. Ты подозреваешь его?
— Между нами говоря, я этого не исключаю. Нам нужно с ним еще поговорить.
— Особенно если это его волос.
— Но что его могло толкнуть на убийство?
— Во всяком случае, классической ревностью я бы это не назвал.
— Ты веришь, что он ни разу не спал с ней? И не пытался?
— Да. Он слабак, вот и все.
— Любопытная точка зрения. Чем больше я общаюсь с мужчинами, тем больше узнаю интересного.
— Это тебе на пользу. А что ты думаешь об этом?
— Я тоже думаю, что полковник Мур как бы бесполый субъект. Но она могла пригрозить разрывом их платонических отношений или отказом от лечения у него, и он мог этого не вынести.
— Но для чего убивать ее столь диким способом?
— Спроси что-нибудь полегче! Они оба психологи, сам понимаешь.
— Верно. Но готов поспорить, что Мур знает ответ на этот вопрос. Он знает, как она оказалась на стрельбище, даже если не он убил ее. Он мог посоветовать ей заниматься сексом в лечебных целях на открытых пространствах. Я слышал о подобных теориях.
— Кажется, ты недалек от истины.
— Но это не более чем одна из рабочих гипотез.
Мы помолчали, и я спросил ее: