— Что там такое творится? — подумала я, и негаданно вспыхнула, вдруг осознав, чем те двое сейчас занимались в углу.
Лишь подумав, что мне будет нужно взглянуть им в лицо, что они решат, будто я нарочно следила за ними, мне стало мучительно стыдно. Однако бесшумно уйти тоже было нельзя, пришлось ждать, прижимаясь лицом к шее Амри, когда они кончат. Возможно, в другой ситуации сцена могла возбудить любопытство и вызвать волнение, (все мы в пятнадцать хотим узнать больше, чем нам дозволяется) но сейчас мне было не до любовных утех этой парочки...
Когда девица, поправив шнуровку корсажа и мятый подол, вышла, я не задумалась, кто она. Длинные юбки, открытые кофточки, чёрный корсаж в этом замке носили почти все прислужницы. А вот Бефара, который поднялся с соломы, нельзя было спутать ни с кем. Когда он, застегнув ремень, вышел, мне стало действительно мерзко. Сын стоил отца.
— Всюду ложь, — с неприязнью думала я, возвращаясь к себе.
“Разожги очаг и собери мои вещи, — сказала я горничной. — Мы уезжаем.”
— Зачем же очаг? — удивлённо спросила она.
— Тебе велено — делай, — ответила я.
Когда пламя уже разгорелось, я вынула письма Бефара к Ровене. Везти их после того, что я видела в тёмной конюшне, казалось предательством.
— Это совсем не любовь, — повторяла я, глядя, как пламя съедает послания. — Это грязь...
“Я ненавижу их: Вальдона, Бефара и остальных лжецов, так поэтично и искренне нам говорящих одно и творящих другое...” — думала я, возвращаясь назад.
-7-
В моем замке все было по-прежнему, словно бы Инджильд был жив. И поездка к Вальдону в глазах слуг, похоже, не отличалась от моих путешествий к Орбекке и Ров. Если кто-то и думал иначе, то он ничего не сказал.
Я прошла в свою спальню, и сердце вдруг замерло. Там, на столе, лежал жёлтенький свиток, письмо то отца. Я схватила его, боясь, что он исчезнет. Читая письмо Норта, я ощутила, что гнев и презрение вдруг отступили. Поездка к Вальдону уже не казалась концом света. Я не смогла достичь цели, но я узнала немало. Мне нужно усвоить урок и стараться быть осмотрительней. Каждый стремится добиться того, чего хочет, и нужно себя защищать!
Позвонив, я велела служанке принести мне чернила, перо и пергамент. Отцу я тогда написала не всю правду, только про смерть деда и про потерю земель. “А могло быть и хуже,” — добавила я.
Второй свиток, в котором я описала Берольда, смерть деда, исчезновение Орби и “помощь” Вальдона, был должен отправиться вместе с Рэндаллом в Лонгрофт.
— Я доставлю его в “Службу Магии”. И я клянусь своей верой в Святого, что я помогу раскрыть и тайну смерти Инджильда, и похищения твоей подруги, — сказал Рэндалл.
Мы попрощались, и он рано утром отправился в путь. Я надеялась: все разрешится достаточно быстро, но я ошибалась.
Глава 8.
-1-
Не прошло и нескольких дней, как в поместье стала съезжаться "родня", о которой я даже не слышала. "Родственники" не сочли нужным быть на похоронах, но объявили "своим прямым долгом" явиться без приглашения, чтобы присвоить имущество деда.
Я была в панике. Так как я постоянно переписывалась с отцом, мне даже в голову не пришло, что после гибели Инджильда будет нужен какой-то там опекун, и кто-то нагло ворвется в поместье, чтобы начать диктовать, что мне делать и как жить.
Спасло меня то, что желающих занять теплое место опекуна было много. Открыв, что не одиноки в нежных чувствах к чужому имуществу, "родственники" попросту перегрызлись, как свора дворовых собак. Выясняя, кто здесь теперь главный и у кого больше прав опекать "дорогую сиротку", они не считали нужным общаться со мною. Для них я была просто куклой, живым ключом к состоянию деда.
-2-
Я не представляла, что мне делать и как теперь быть, но Инджильд и за чертой, отделяющей мир живых от ушедших, обо мне позаботился. Через неделю, в самый разгар свар и склок, к нам в поместье приехал наместник из Гокстеда. Он объявил, что мой дед был его старым другом и лично просил обо мне позаботиться, если вдруг что-то случится. У него есть документ, собственноручно написанный Инджильдом. Так что прямой долг "родни" быстро упаковать свои вещи и срочно убраться отсюда. Оспорить это решение никто из них не рискнул.
После отъезда скандальной толпы я вздохнула свободнее. Наместник, пригласив меня в кабинет вместе с нашим управляющим (отцом Рэндалла) и милой дамой, которую он привез с собой и которую нам представил как свою дальнюю родственницу, пообещал мне поддержку и помощь в меру собственных сил.