Наместник, естественно, не собирался селиться в нашем поместье. Он приказал отцу Рэндалла, которого, как оказалось, давно знал, следить за хозяйством как при жизни Инджильда и дважды в год высылать ему в Гокстед отчеты о состоянии дел. Наместник мне велел обращаться к нему в любой затруднительной ситуации и, во избежание проблем, оставил в поместье свою родственницу, Иммелин, в качестве компаньонки.
Поначалу я была не в восторге, но Иммелин оказалсь милейшею женщиной. Будучи бездетной вдовой, в двадцать семь лет оставшись без средств, Иммелин обратилась к наместнику и тот ее поддержал.
Мы с ней легко поладили. Вскоре я начала видеть в Иммелин молодую милую тетушку. Она не пыталась меня унижать или перевоспитывать. Незаметно она учила меня, как устроить достойный прем на большой праздник, правильно написать приглашение или погасить мелкий конфликт среди дам. С ее подачи я несколько раз в году посылала подарки опекуну, сопровождая их официальными письмами, где сообщала, что я здорова, благополучна и счастлива.
-3-
Прошел год с того дня, когда Рэндалл уехал в Лонгрофт. Поскольку в моей жизни всё опять стало как прежде, я через какое-то время поделилась с Иммелин своими страхами и надеждами. Она одобрила и горячо поддержала все мои действия.
Сначала мы с ней дружно ждали, когда Рэндалл вернется в поместье с Истребителем, и тот, открыв тайну смерти Инджильда и Орби, мгновенно накажет виновных. Однако пришло лишь письмо. В нём меня извещали, что “Служба” не станет расследовать гибель Инджильда.
“Здесь нет колдовства, здесь холодный расчет человека, который решил завладеть вашей спорной землёй, — сообщалось в письме. — Это дело для “Ордена Правды”, который способен раскрыть преступление. Но в вашем случае “Орден” не возьмется за дело, прошло много времени. Что до Берольда, то здесь недостаток веры в Святого подвел вас, заставив увидеть в простом человеке волшебника.”
Кроме письма мне прислали небольшой амулет и молитву, которые были должны охранить меня от суеверного страха. Но я не стала носить амулет. Почему-то он казался мне слишком холодным. Надев его, я начинала дрожать.
Рэндалл больше в Гокстед не вернулся. Он мне написал, что кого-то сумел убедить взять его в керхи. Слово меня испугало. Отец говорил, что в Лонгрофте так называют убийц, выполняющих “волю Святого” среди обычных людей.
— И пусть я не могу принять бой с колдуном, но зато научусь узнавать тех, кто только встает на запретный путь. И я смогу их карать до того, как они сами смогут понять, что готовы свершить, — написал Рэндалл.
Горький осадок, который вызвало это письмо, прошел очень нескоро. Я знала, что Рэндалл обрел тот единственный путь, о котором мечтал, но мне было непросто смириться. Представить, что мальчик, с которым я вместе росла, вдруг начнет убивать тех, к кому не питает вражды, по приказу, мне было непросто.
Я все-таки, вместе с Иммелин, съездила в Лонгрофт, нашла “Орден Правды”, однако они отказались расследовать то, что случилось.
— Три месяца — крайний срок. Если с момента убийства прошло больше времени, мы не берёмся за дело, — ответили мне.
Пришлось вернуться ни с чем.
-4-
Возвратившись обратно в поместье, мы стали жить дальше. Хотя внешне жизнь казалась счастливой и мирной, временами мне было тоскливо. Лишившись деда и Орби, двух самых близких людей, я грустила. Иммелин была рядом, я ей доверяла, однако в душе была пустота.
Мы встречались с Ровеной, мы были дружны, но мы с ней были разными. Мне не хватало Орбекки, ее оптимизма, задора, напора. Те мелочи, что раздражали меня за последние месяцы дружбы, забылись.
Инджильд так устроил поместье, что каждый в нём знал свое дело. Мне было не нужно учить слуг, что делать и как. Всем казалось, что он еще жив и незримо следит, что творится здесь. Часто дед снился мне...
В первый же год, который я прожила без него, мне три раза предлагали и руку, и сердце. Но я отказала, считая, что это выбор родителей, а не самих женихов. Ни один из них и не пытался ухаживать. Просто они приходили ко мне в замок и говорили, что были бы рады жениться. За путаной речью о будущем браке читалось все то, что во мне оценил Вальдон. Он, после гибели деда, упорно пытался сосватать меня за старшего сына, но я не могла даже слышать об этой семье.
-5-
Иммелин всячески поддерживала мое решение, одобряя отказы. А потом, между делом, сообщала родителям несостоявшихся женихов, что опекун все равно не одобрил бы этот брак. У наместника на меня свои планы. Когда Иммелин в первый раз это сказала, я сочла ее слова отговоркой, однако потом усомнилась и прямо спросила, что она имеет в виду.