— Что? — ответила я, продолжая раскачивать пёструю лошадь-качалку, в которой сидел Линг.
— Не надоело скучать в одиночестве?
— Я не одна, со мной дети.
— И младший уже хочет спать, — с непонятной насмешкой сказал Гратур. (Адрит, устав ползать, впрямь прикорнул на ковре.)
— Я сейчас отнесу его в комнату, — быстро ответила я, почему-то смущаясь от взгляда Гратура.
— Проще позвать слуг, — заметил он и позвонил в колокольчик.
Слуга поднял Адрита, я увела Линга. Он тоже быстро заснул.
Выходя в коридор, я не думала, что меня ждут. Я и впрямь испугалась, когда кто-то обнял меня. Но страх тут же сменил сильный гнев, едва я поняла, кто решил поразвлечься со мною в отсутствие Стентона. Если Гратур ждал, что я сразу лишусь чувств, то он ошибался. Мы с Орби не раз колотили мальчишек, с которыми ссорились. И я, вспомнив свое незабвенное детство, вкатила ему две или три оплеухи подряд.
— И за что? — удивленно спросил он, отпрянув.
— За наглость! — ответила я. — Может, хочешь еще?
— А тебе не сказали, что долг платежом красен?
После, уже возвратившись к себе, я подумала, что он, наверное, мог и ударить меня, но тогда я решила, что это намек на поместье.
— Если ты думаешь, что из-за глупости, некогда сделанной Фло, ты здесь можешь творить, что захочешь, то ты ошибаешься! Я не должна ничего!
— Это тонкий намек, что я должен вернуться к любимой невесте, оставив тебя? — иронично спросил Гратур.
— Фло не невеста, помолвка разорвана! — резко ответила я.
— Почему?
— Потому что нельзя доверять свою жизнь человеку, который не любит, не ценит и не уважает тебя!
— Я уже оплатил чувства Флоранс, — с сарказмом ответил Гратур.
— Ты получишь свои деньги и уберёшься отсюда!
— Флоранс вряд ли сможет вернуть тот должок, — очень жёстко сказал Гратур.
— Значит, его верну я.
— Хочешь добрый совет? — спросил Гратур, со странной усмешкой взглянув на меня. — Не спеши принимать обязательства, если не знаешь, о чем идет речь. Ноша может быть слишком уж тяжкой и незаслуженной.
— Мы — семья. Значит, долги у нас общие, — тихо ответила я.
И Гратур отступил, усмехнувшись.
— Не думал, что Стентону хватит ума взять такую жену, — сказал он. — Мне казалось, что в этой семье приживаются только подобные Фло.
Комплимент не понравился. В нем, как всегда, был какой-то намек, непонятный мне. А еще он подчеркнул, что Гратур не питает почтения к Стентону и его близким.
Вернись Стентон вечером, я бы ему рассказала о том, как его драгоценный кузен приставал ко мне. Но к утру я успокоилась.
— Зачем напрасно тревожить его? Я сумела осадить наглеца, он вряд ли посмеет повторить свою выходку, — думала я, направляясь в столовую залу.
-2-
Я знала: Галида и Стентон еще не проснулись, но и не думала, что Гратур встанет так рано. Вчерашняя сцена еще не забылась, и я не стремилась поддерживать видимость светской беседы. Однако его вид меня удивил.
Неизвестно, где Гратур сумел разыскать в это время цирюльника, но его жесткие черные волосы были нормально подстрижены, а от недельной щетины, уже начинавшей превращаться в бородку, теперь не осталось следа. Даже шрам, поначалу казавшийся просто уродливым, словно уменьшился. Я полагала, что кроме одежды, в которой Гратур вошел сюда, у него нет с собой даже нормальной рубашки, однако суконный наряд шоколадного цвета он явно взял не у Стентона. (Мой муж был ниже него и поуже в плечах.) Теперь Гратур, нормально одевшись, побрившись и взяв на себя труд прибегнуть к расческе, казался другим. Он как будто бы стал...
— Человеком? — спросил Гратур с легкой иронией, словно поняв мою мысль.
— Внешне — да, — очень сухо ответила я.
— Может, будем мириться? — спросил Гратур. — Я сожалею о том, что случилось вчера. Я ошибся. Бывает!
— Смотря с кем, — ответила я, поднимая глаза от тарелки.
— Твой муж и Флоранс будут спать целый день. Предлагаю отправиться за город. Я приказал приготовить корзину с едой и карету.
Сначала я поперхнулась, подумав, что не расслышала или не так поняла, а потом рассмеялась:
— Ты очень наивен, считая, что я поеду с тобой. Мне хватило вчерашнего.
— Я же не ставлю ловушек. Я просто тебе предлагаю взять слуг и детей и поехать за город. В лесу лучше, чем в доме, — просто сказал он.
Теперь даже голос Гратура казался немного другим. Он стал мягче, спокойней и глубже, хотя хрипловатость, смущавшая Фло и Галиду, осталась.
Я не знала, что мне отвечать. Мне хотелось поехать. Рассудок твердил, что нельзя ему верить. Но ведь за все годы в Гокстеде мой муж никогда не пытался устроить прогулку для нашей семьи, хотя я говорила не раз, как хотела бы вновь оказаться в лесу.