— Когда ты подрастёшь, ты сама решишь, что рассказать, а пока молчи! — долго внушал он мне.
Я обещала исполнить совет, и дед взял с меня клятву Святому и Лесу, что я не скажу про Гальдор никому.
— Хочешь, я покажу тебе что-то? — спросил Рэндалл.
— Очень хочу, — отвечала я, хоть и не знала, о чём пойдет речь.
Он повёл меня в поле.
— Смотри, — сказал Рэндалл. — Ты видишь вдали скалы?
— Да!
— Там живут ведьмы и колдуны! Они редко выходят на свет, потому что их просто убьют, если встретят.
— За что?
— Они только и знают, что пакостить! То нашлют град, то скотину у всех изведут, то пошлют оспу или чуму! А ещё для обрядов в честь Лайцерфа ведьмы воруют младенцев. В деревне об этом молчат. Говорят, что детей крадут волки, но мне-то известно, что это не так! — голос Рэндалла начал дрожать. — Они взяли и Ану, сестренку. Ей было всего две недели! Мне мама сказала, что Ана уже родилась больной и не смогла жить, но правда в другом... Ее выкрали! А в колыбель положили подменыша. Да!
Я смотрела на скалы, и мне становилось страшней и страшней.
— А зачем колдунам вредить людям? — спросила я Рэндалла, чтобы себя убедить, что он просто придумал всё то, что сейчас говорил. Норт всегда мне внушал, что сильнейший обязан помочь тем, кто в чём-то ему уступает. — Ведь если они так могучи, то их главный долг защищать слабых!
— Долг? — усмехнулся в ответ Рэндалл. — Вряд ли они о нём слышали. И колдуны не сильнее обычных людей! Колдунами становятся те, кто ущербен. Родится в деревне калека, урод, все его ненавидят, шпыняют, а он совершенно бессилен им отомстить. И тогда он идет к колдунам! И они вызывают какую-то нечисть, чтобы погань служила ему. А для погани — милое дело, когда людям плохо. Вот так!
... Мы бежали от скал, как два зайца от своры собак. Возвратившись назад, я всю ночь продрожала от страха, а утром дала себе слово не приближаться к чудовищным Скалам. Рэндалл после нашей прогулки, заметив мой страх, принёс мне сладких ягод.
— Не трусь, малышня! — сказал он. — Колдуны не придут в замок!
Рэндалл решил, что он должен меня опекать. Раз в неделю он честно носил мне разноцветные пёрышки птиц и блестящие камушки в знак своей дружбы, а потом исчезал.
Глава 2
-1-
Вскоре я обрела двух подружек. Орбекка с Ровеной были кузинами, до их поместья можно было доехать за день. Они были совсем не похожи. Ровену с рождения люди считали красавицей.
Светлые волосы, чуть розоватая кожа, легко обгоравшая в жарких лучах солнца Гокстеда, (так называли не только сам город, который мы даже не видели, но и все земли поместий вокруг него). Мягкий, доверчивый взгляд... Своей кроткой улыбкой Ровена мгновенно смиряла сердца взрослых, а мы с Орбеккой всегда баловали её. Ров была такой нежной и хрупкой, такой беззащитно-пугливой, такой неземной, что мы честно считали её настоящей принцессой из сказки.
С Орбеккой мы были похожи. Две крепких круглолицых брюнетки со смуглой, всегда поцарапанной кожей, не вызывали особых восторгов.
— Как будто крестьянские дети! — не раз причитала Малена, когда мы с Орбеккой садились за стол. — Разве можно так есть? Вот поедете в Гокстед, так все женихи разбегутся!
Но нам с Орби не было дела до тех женихов. А мальчишкам, с которыми мы то дрались, то носились на речку, мы нравились больше, чем Ров. В десять лет красота не важна! И в двенадцать. В тринадцать...
-2-
— Посмотри, посмотри! Настоящая куколка! — фыркнула Орби, кивнув на нежданного гостя. — Откуда такой только взялся?
Я знала, что к деду приедет из города старый друг с внуком, но я и представить себе не могла, что “малыш Стентон”, как называл его Инджильд, настолько красив. Когда мальчик вошёл, я на миг онемела. Он вправду похож был на драгоценную куклу. Такие же кудри, блестевшие в ярких лучах солнца, как гроздь цветов “золотого венца” (этот пышный сорняк умудрялся расти всюду, даже меж каменных плит, покрывавших двор.) Этот же самый прозрачно-зелёный цвет глаз, тот же нежный, слегка розоватый фарфор щёк...
Конечно, я знала, что мальчик живой, а совсем не игрушечный. Но было трудно поверить, что у подростка в тринадцать лет могут быть нежные руки и узкий атласный костюм без единого пятнышка. (Мы с Орби просто терпеть не могли те блестящие платья, в которые нас одевали на праздники!) Длинный кинжал в позолоченных ножнах на поясе выглядел как украшение, а не оружие.