Мне очень хотелось пить, но голубой сироп с множеством красных прожилок смущал больше студня и кашицы. Рамман, заметив мой взгляд, взял такой же бокал и отпил половину, потом начал есть.
Прошел час или два, прежде чем я решилась попробовать блюда. Я съела немного, но вдруг ощутила, как все завертелось...
-4-
..Я падала в странную бездну, в которой гулял пестрый вихрь... Он крутил меня, нес над землей, швырял вниз, распадался на яркие пятна, которые тут же сплетались в узор, пробиравш.ий до дрожи. Страх? Или восторг? Я не знала, что со мной, но не могла отстраниться. Теперь я сама становилась насыщенным ярким пятном... Я вплеталась в узор, я вливалась в вихрь как его часть, я неслась...
Лишь то что есть теперь в цене!
Кривых кинжалов ночь минует,
и подсчитает каждый, с чем
он вышел и что ночь вернула!
Чтоб так пройти — чтоб не узнал —
звоня в холодный колокольчик
Обманывать и убегать...
И прятаться в ходах укромных —
такие правила!...
Я не понимала, откуда пришли ко мне эти стихи, что они значат, но ощущала: в них — ключ. Ключ к чему? К моей будущей жизни? К событиям прошлого? Властный, звенящий как светлая медь, звучал голос невидимой бездны, пленяя и ломая меня:
А ты — ловить!
Ты — должен сметь
идти за птицей без оглядки...
А после подсчитаем — что
в руках осталось...
Но я знаю:
лишь то — что есть — в цене...
Ну — что ?
Играем — ставка — жизнь
— Играем!
-5-
Очнувшись, я обнаружила, что я лежу на постели, а Рамман сидит рядом.
— Это пройдет, — говорил он. — Сначала я тоже лишался чувств от их еды, но потом разум стал ясным. Не стоит бояться видений, которые скоро исчезнут.
И я поняла, что я верю Рамману. Мне было странно, что я опасалась его. Я уже не могла вспомнить, что же смущало меня, когда мы повстречались. Он жертва неведомых Сил, как и я. Он прошел через все, что пугало, сумев сохранить свою волю и разум, он смог выжить. И я смогу, он поможет мне...
— Дети, мои дети! — я не поняла, почему вдруг сказала про них, но тревога нахлынула вновь. — Как они будут жить без меня?
— У детей есть отец, он о них позаботится, — сразу ответил мне Рамман. — Не нужно мучить себя, если ты не способна пока ничего изменить.
— Я не буду пить этот напиток, в пещерах должна быть вода, — раздраженно бросила я ему.
— Если хочешь, то можешь ее попытаться собрать, — сказал Рамман.
Потом он поднялся и вышел. Привыкнув жить в одиночестве, Рамман, как видно, не слишком дорожил моим обществом.
-6-
День я кое-как продержалась. На ужин я съела лишь кашицу. Хотя голова поплыла, транса не было. Я проспала долго, но встала бодрой. Осмотр соседних пещер помог мне скоротать время. Кроме пещеры с камнями и библиотеки была спальня Раммана и две загадочных комнаты с множеством странных приборов.
— Ты хочешь узнать, чем я здесь занимаюсь? — спросил Рамман.
— Не откажусь, — согласилась я, так как мне стало тоскливо.
— Присядь в кресло. Если ты вдруг испугаешься, то можешь встать и уйти, — сказал Рамман.
Я села, и он погасил факел.
...Темный кусок камня или металла, который я перед тем осмотрела, стараясь понять, что же это такое, вдруг стал испускать лучи. Красный, желтый и голубой свет сплелись в необычную радугу и пошли рябью. Потом побелели, слились в одну нить и взлетелели под самый свод... Он стал прозрачным, однако открывшийся мир не был миром обыденной жизни.
— Астральный свет ярче земного, — раздался жестковатый невидимый голос. — Обычное зрение слепо, увидеть способен лишь дух. Та материя, что порождает астрал, и тонка, текуча и всепроникающа. Все, чему суждено совершиться на этой земле, рождено изначально в астральном пространстве. Оно — колыбель волшебства, колыбель древней магии и колыбель вечной жизни... Лишь здесь мы способны избегнуть проклятия смерти, которое острым мечом тяготеет над миром людей, отравляя саму радость жизни... Возможно ли жить, зная, что нас всех ждет неизбежный конец?