Потом компаньонка, окончательно убедившись в поддержке Галиды, решила, что может позволить себе откровенное хамство, при встречах стараясь задеть и унизить меня. Сначала я не понимала, в чем дело. Только узнав, что Одли упорно преследует Гратура, любой ценою пытаясь его соблазнить, я догадалась об истинном плане Галиды. Она наняла компаньонку в расчете, что Гратур переключится на Одли и потеряет ко мне интерес, перестав защищать и поддерживать. Определенное внешнее сходство и платья, в которых Гратур привык меня видеть в гокстедском доме, должны были, с точки зрения Галиды, вызвать его интерес. Но продуманный план провалился, Одли Гратура не взволновала.
-2-
Новым неприятным сюрпризом для меня стало то, что Одли способна на кражу. Не знаю, пошла компаньонка на это сама или честно выполнила распоряженье Галиды, но...
Я уже раньше писала, что в детстве не любила нарядные платья из шелка, бархата и парчи, считая их слишком маркими, тесными и неудобными. Тем не менее, Инджильд заказывал мне дорогие наряды к каждому празднику. Они годами висели в шкафу, пока я не вырастала из них окончательно, а потом отправлялись в большой специальный сундук.
Когда я уехала в Гокстед с Ровеной, почти все подарки деда остались в поместье. Со временем сундуки с этой одеждой, как и другие ненужные вещи из детской спальни, сгрузили в дальнюю комнатку, чтобы освободить помещение для моих мальчиков. Вместе с разными безделушками в сундук отправилась так же шкатулка для девичьих украшений.
Инджильд, (при имени деда у меня до сих пор сжимается сердце), всегда был заботлив и щедр. Лучшие из украшений, которые он мне дарил еще в детстве, я потом забрала с собой в Гокстед. В шкатулке остались разные мелочи, которые подошли бы подростку, но для взрослой женщины они были слишком простыми.
Единственным исключением оказался чудесный набор из ажурного серебра. Два широких браслета и брошь с золотистым жемчугом отличались настолько искусной работой, что их могла бы носить с удовольствием даже замужняя дама. Дедушка его подарил, когда мне исполнилось тринадцать лет. Собираясь в Гокстед с Ровеной, я положила набор, который хранила в атласном мешочке, в ящик комода с постельным бельем и... Забыла! Сейчас же, вернувшись в поместье, я обнаружила мешочек там, где оставила, и положила в шкатулку, которую опять вынула из сундука.
Поскольку развлечений в поместье у меня было немного, со временем я полюбила приходить в дальнюю комнатку и приводить с собой мальчиков. Линг и Адрит с большим интересом слушали мои "сказки" про "дедушку Инджильда" и охотно играли с вещами, сваленными вокруг. Иногда они рылись в шкатулке, прося рассказать, как прадедушка дарил мне эти мелочи, и что я потом с ними делала.
Однажды открыв шкатулку и не увидев серебряного набора, я поначалу решила, что сама куда-то переложила браслеты и брошь. Я точно помнила, что накануне показывала их сыновьям, восхищаясь изящным плетением металлических нитей, а потом убрала... Куда? Память упорно подсказывала: "В шкатулку!" Но украшений там не было. На всякий случай заглянув в шкаф и осмотрев стопки белья, в которые, по старой памяти, я могла положить комплект, убедилась, что он пропал. Линг и Адрит, услышав вопрос про браслеты и брошь, подтвердили, что помнят, как я убрала их на место. Через какое-то время я вспомнила, что накануне видела Одли на лестнице рядом с комнаткой.
-3-
Разговор был неприятным. Одли категорически все отрицала, включая случайную встречу на лестнице. Галида снова ее поддержала, после чего неожиданно стала требовать, чтобы я отдала ей, как новой хозяйке, шкатулку и ключ от сундука.
─ Говорят, дед тебе покупал дорогие роскошные ткани на платья, ─ с ядовитой насмешкой сказала свекровь. ─ Но тебе их теперь не носить. Так зачем же добру пропадать?
Вероятно, Галида надеялась, что я молча отдам ей ключи. В крайнем случае, разрыдаюсь или устрою скандал, только сделать ничего не смогу. Но тут что-то со мною случилось. Все чувства словно погасли, воздух вокруг загустел, а в груди вспыхнул холодный огонь.
─ Разумеется! И покупал, и заказывал модные платья, ─ скопировав ее усмешку, ледяным тоном, совсем мне не свойственным, громко ответила я. ─ Платья были настолько прекрасны, что девочки, приезжавшие в гости, как и их матери, запоминали не только фасон, но и великолепную ткань, целый год потом обсуждая наряд. Представляю, в каком они будут восторге, заметив на вас или Флоранс "шикарное" платье из "старых обносков маленькой Альдис". А сколько пойдет разговоров о том, что вы разоряетесь... Принимать нищих в приличном обществе ─ это дурной тон!