— Так будет лучше? — спросил он у Виннера.
— Да, — подтвердил тот и протянул Леонару сухой платок. Свой. — И лучше, и сохраннее. После окончания дела семья убитой, скорее всего, пожелает забрать драгоценный комплект.
-6-
Когда Леонар вместе с Виннером и телегой добрался в поместье Вальдона, он больше уже не страдал. Святой дал ему шанс, о котором он столько просил. Он подпишет бытовой документ и возьмет деньги, но, параллельно, расследует и убийство, отчет о котором торжественно предоставит декану.
Хозяин поместья Леонару совсем не понравился. Противный толстый мужик оказался слабаком. Взглянув на труп убитой, он побелел и едва не лишился чувств. Правда, приказ подготовить ледник и отправить туда тело, отдал.
Вальдон сказал, что не возьмется опознавать труп в таком состоянии, а в украшениях не разбирается. Он предлагает обратиться к Ровене, которая как раз сейчас дома.
Леонар утратил дар речи, увидев, как в комнату входит прелестная девушка. Маленькая, восхитительно хрупкая, с огромными голубыми глазами. Даже в Лонгрофте нечасто увидишь такую красавицу! Юноша чуть не забыл, зачем он здесь. Взгляд жадно скользил, отмечая роскошные светлые волосы, собранные узлом, узенькие ладони и скромное платье жемчужно-серого цвета с серебряной вышивкой.
Увидев гостей, девушка чуть смутилась, но тут же взяла себя в руки.
— Отец, вы хотели меня видеть? — кротко спросила красвица, посмотрев на Вальдона.
А Леонар вдруг подумал, что тот не так уж плох. Разве может отец столь прекрасного чуда оказаться мерзавцем?
— Ров, дитя мое, — медленно начал Вальдон. — Посмотри... Тебе знакомы эти украшения?
Пройдя к столу, девушка аккуратно развернула платок и вздрогнула. Кончиками тонких пальцев Ровена приподняла браслет, рассматривая узор, а потом осторожно тронула брошь.
— Разумеется. Их с другими не перепутаешь. Многие дамы тогда говорили, как глупо вставлять редкий жемчуг в серебро, пусть и очень искусной работы. Такие жемчужины требуют светлого золота... Но Альдис было тринадцать, когда Инджильд ей подарил украшения. Будь комплект золотым, она долго еще не смогла бы надеть его. Этикет запрещает молодым девушкам носить подобную роскошь.
— Кто такой Инджильд? — спросил Леонар, изо всех сил стараясь взять себя в руки.
— Дед Альдис. Он умер, когда ей исполнилось пятнадцать лет, — хрипло ответил Вальдон, серея лицом.
— Вы уверены, что это именно те украшения? — осторожно спросил Леонар у красавицы.
— Да. Мы с Альдис в детстве дружили. Я много раз видела и примеряла ее драгоценности. Однажды Альдис мне одолжила эти браслеты на праздник. Они удивительно сочетались с моим новым платьем, — печально улыбнулась Ровена.
— Вы с Альдис были похожи? — продолжил допрос Леонар.
Ровена вновь улыбнулась, печально и мягко:
— Ничуть. Это моя кузина, Орбекка, была с ней похожа. Они обе были высокие, крепкие, черноволосые... В детстве их часто принимали за крестьянских детей.
— А сейчас ваша кузина...
Ровена вздохнула.
— Орбекка исчезла лет десять назад. Кто-то говорил про побег с молодым человеком, кто-то про похищение, кое-кто вообще усмотрел в этом магию. Альдис тогда обращалась за помощью и в "Орден Правды", и в "Службу", но безрезультатно.
— Ровена, вы бы могли повторить все, что вы мне сказали еще раз, под запись, в присутствии двух свидетелей, которые смогут подтвердить то, что вы скажете?
— Да, конечно, — кивнула красавица. — Если вы интересуетесь Альдис, то я бы рекомендовала вам побеседовать с Иммелин. Эта достойная дама была ее компаньонкой два или три года, пока не вышла замуж. Она лучше всех знает Альдис. А что случилось? Откуда у вас украшения? Ведь Альдис...
— Ров, отправляйся к себе. Если что, мы тебя позовем, — оборвал ее Вальдон.
Ровена сжала губы. Леонар мог бы поклясться: распоряжение Вальдона ей не понравилось. Но девушка спорить не стала. Она сделала реверанс, достойный лонгрофтской дамы, и кротко ответила:
— Да, отец!
— У вас чудесная дочь, — выдохнул Леонар, когда дверь за Ровеной закрылась.
— Невестка, — поправил его Вальдон. — Ров — жена моего сына, Бефара.
— Да?
Эйфория, возникшая при появлении светловолосой красавицы, слегка рассеялась, его восторг притупился. Леонар знал на собственном опыте: волочиться за чужой женою опасно.