Герт и Сибила не думали, что кто-то им помешает, однако мое появление их удивило не так сильно, как я подумал.
— А Леи нет. Она не знала, что ты вернулся, — сказала Сибила.
Меня поразило, насколько свободней теперь она стала держаться. От прежних ужимок уже не осталось следа. А вот Герта приход мой смутил.
— Я не думал, что ты вспоминаешь об этой истории, — прямо сказал он мне после ухода Сибилы.
— Но сам-то пошел, — с чуть заметной насмешкой сказал я ему.
— Мне казалось, что девушки мало волнуют Творцов.
Слова Герта польстили. К тому же меж нами опять была общая тайна, мы вновь были связаны...
-5-
Лея пришла через день. Она, как и Сибила, держалась как взрослая Жрица. Ни Герт, ни Сибила теперь не горели желанием быть рядом с нами, они очень быстро ушли. Правда, встреча один на один не пугала меня. Я теперь стал держаться намного уверенней.
В наш первый вечер мы с ней говорили о том, что узнали за время разлуки. Лее явно понравилось слушать о жизни Творца.
— Это лучше, чем быть Истребителем, — сразу сказала она.
Через несколько встреч я впервые ее обнял. Сам я вряд ли рискнул бы, но Лея меня подтолкнула. “Случайные” взгляды, улыбки, прикосновения рук растопили неловкость. Тогда я не знал, что для Леи подобные вещи — обычный урок, закрепление правил. Ведь Жрица должна не только сражаться, ей нужно уметь приручить постороннего, кем бы он ни был. Не важно, насколько он нравится ей, лишь бы нужный “объект” был пленен ее чарами.
Впрочем, винить Лею было нелепо. Она не была влюблена, но я был первым юношей, что потянулся к ней. И нам обоим безумно хотелось узнать, что дает нам взаимная ласка.
Все было невинно, хотя мы считали, что делаем что-то особое. Мы целовались, она разрешала себя обнимать, не противилась, если рука сквозь одежду касалась груди... Но нарушить привычный запрет, разрешить себе больше, казалось нам слишком опасным.
Хотя говорить о том, что происходит на этих свиданиях, между собой мы считали зазорным, я мог бы поклясться, что Герт и Сибила вряд ли ушли дальше нас. Поученья Наставника накрепко врезались в память. Разрушить свою жизнь, поддавшись порыву, казалось нелепым. К тому же любая из Жриц могла вмиг осадить наглеца, потерявшего самоконтроль.
Через много лет, я, размышляя о том, как могло получиться, что нас не застали ни разу, решил, что Наставники знали о встречах. Они, на словах запрещая, на деле отнюдь не стремились препятствовать им, понимая, что яд в малых дозах бывает лекарством, которое позже поможет нам выжить...
-6-
— Так значит, гомункулы — дети погибших волшебников? — как-то спросила меня Лея, отодвигаясь.
Момент был не самым удачным, сейчас мне совсем не хотелось о них вспоминать. Но я чувствовал: этот вопрос занимал Лею очень давно, она несколько раз возвращалась к нему. Я рассчитывал, что, перейдя к поцелуям, она позабудет о нем, как бывало не раз. Но сегодня она проявила строптивость. Почувствовав, что назревает возможная ссора, я сдался.
— Да, можно сказать так. Всех тех, кто потом должен стать “пищей”, часто растят из частей тел убитых. Особых частей.
— Понимаю, — кивнула она. — А других, кто войдет в клан разведчиков или ловцов?
— Я не знаю. Творец говорил, что способный гомункул сумеет остаться в живых и найти свое место, но я сомневаюсь.
— И я. “Пища” — это лишь “пища”, она не способна сражаться. Да и настоящих детей слишком мало... Откуда тогда получаются все остальные? Не может быть, чтобы Творец не сказал тебе этого! — снова прильнув, горячо зашептала она.
— Он говорил, что разведчики, как и ловцы, набираются из уруз-чад, малышей Агенора, в которых есть Сила. На то и нужны катакомбы под этим городом.
— Да? А Подручные у Истребителей?
— Думаю, тоже.
— А я полагаю, Подручные — дети Жриц и Мастеров!
Говоря это, Лея слегка побледнела, как будто открыла мне что-то действительно важное. Она, наверно, ждала, что я ахну, но я рассмеялся.
— Нет, Лея, их дети — мы. Нас и растят ведь иначе, чем всех, потому что мы все Мастера, а потом Истребители или Творцы. Или Жрицы. Рожденные — высший клан Скерлинга.
— Да! Те, кто вправду рожден! — видя, что я не понял, она продолжала, обняв меня. — А еще есть группа тех, кто пришел в мир из колб, но родился из клеток живущих здесь!
— Как ты узнала? — спросил я, хотя меня мало заботила эта догадка.