— Их обучать — лишний риск, —- вспомнил я слова Жрицы, Наставницы девочек. (Цикл занятий о жизни гомункулов в Скерлинге вела она.)
Второй был совершенно другим, перепутать их было нельзя. И осанка, и эта расчетливость плавных движений, и гордый взгляд... Мы повстречались впервые, но я сразу понял: мы оба прошли одну школу Наставника. Этот, второй, несомненно, был будущим Мастером.
— Но как же так? Нас ведь в Скерлинге трое! — в смятении думал я, просто не веря глазам.
Новый будущий Мастер заметил меня и застыл. Он смотрел то на первого мальчика, то на меня, и пытался понять, кто мы, и как попали сюда. Я почувствовал, что он шокирован так же, как я.
Потом мы позабыли про третьего. Нас стало двое, один из которых не смел жить. Уроки Наставника были усвоены твердо, мы начали бой. Не учебный, а истинный... Петли, воронки, щиты... Мы сражались отчаянно, но ни один не мог взять верх.
Я даже не понял, когда ощутил, что уже выдыхаюсь. Я чувствовал, что энергетика этого юноши много мощнее моей. Он был крепче, чем я, и он мог генерировать Силу быстрее...
— Стихи-заклинания, вот что поможет мне, — летучей мышью вспорхнула мысль.
Но строчки просто не шли. Почему? Это было впервые и вызвало острый прилив страха. Я должен был что-то сделать, любой ценой вызвать прилив вдохновения. Я знал, что только так справлюсь с противником и...
Я проделал то, что могло стать для меня концом: перенаправил часть Силы в мозг. Вспышка почти ослепила меня, и я начал вещать. Что? Не помню. Впервые я просто не слышал того, что творил. Но я знал, что я прав. И швырял... И швырял заклинания...
Они нашли свою цель! Неожиданно враг закачался, упал на колени и замер... И я потянулся к нему, воссоздав сеть из Щупалец!
— В первый раз...
Я знал, учил, что последует дальше, но даже представить не мог, что случится со мной. Что-то мощным потоком пошло внутрь, ломая, крутя, разрывая на части. Потом пришло чувство, как будто во мне зазвенела струна, натянулась в последний раз и, издавая мучительный стон, разлетелась кусками... Мне стало так страшно, что я не мог даже кричать, а потом все исчезло, оставив во мне странный звон пустоты.
Я знал, что я обрел столь желанную Мастеру Силу. И чувствовал, что заплатил за нее чем-то жизненно важным, о чем умолчал мой Наставник. Что я потерял много больше, чем смог обрести.
Опустившись на пол подземелья, я даже не мог встать... Хотелось завыть волком и разнести все вокруг, чтобы выбросить то, что вобрал... Но я знал, что подобный поступок бессмыслен, утраты уже не вернуть. Порвалось что-то, что помогало мне жить в этом мире. Теперь я был сам по себе, а мир — сам. Он меня отвергал, не давал больше радости...
Я встал и тихо побрел вперед. Мальчик отпрянул, но я не смотрел на него. Мне он стал безразличен, я вовсе не жаждал забрать его Силу. Я сам не знал, что я хочу...
-4-
Я не понял, как я оказался в большой зале. Я был настолько подавлен тем, что испытал, что не сразу понял, кто наполняет ее. Два десятка юношей, моих ровесников или чуть старше, бродили по зале в сопровожденье Наставников. (Я в первый раз видел их.) Едва я вышел в центр, прозвенел колокольчик, и юноши взяли меня в плотный круг.
— Ты откуда? — спросил один.
— Из Лабиринта.
— Понятно. Тебя зовут Рамман, и ты проходил Посвящение?
— Да, — удивленно ответил я.
— Так расскажи нам все, что было там, в подземелье.
— Оставьте меня, — сказал я, не желая сейчас ни о чем говорить. Даже то, что нас в Скерлинге было не трое, как я полагал, не заботило.
— Это еще почему? — с неприкрытой насмешкой спросил говоривший.
— Да он полагает, что выше нас всех! — с откровенной издевкой добавил другой.
— Этот дохлый цыпленок себя мнит героем! Ну как же, прошел Лабиринт! — громко выкрикнул кто-то, и все зашлись хохотом.
— Да он вообще ни на что не годится! Забрал себе Силу, а справиться с ней не сумел!
— А как подло забрал! Не в открытом бою, а дрянными стишками, как самый убогий колдун!
— И вообще он не Мастер, не место ему среди нас!
Поначалу их злобные выкрики не достигали сознания, но постепенно в груди закипел гнев.
— Да кто вы такие?! Кто вам разрешил так со мной обращаться?! Да я...
Я не думал, что сделаю это, но видеть их наглые рожи, терпеть оскорбления не было сил. Я свил Мощь в тугой жгут и хлестнул им по мерзкой толпе.
— Вы! Убожества! Мразь! Вы еще пожалеете!
Раньше бы я не посмел так вести себя, но в Лабиринте я словно забыл, как постыдно для Мастера вдруг потерять свою выдержку. Я знал, насколько я лучше других, но старался скрывать это, чтобы не вызвать агрессию Герта с Тидаром. Мне нравилось, что я могу управлять ими тайно. Теперь же толпа обнаглевших юнцов, унижавших меня, пробудила мои настоящие чувства. Уже миновав Лабиринт, я не мог примириться с таким отношением.