— Силы в ней нет! — пронеслось в голове. — Или она запрятана так глубоко, что ее не добудешь!
Я был совершенно разбит и уже ничего не хотел.
— Новый опыт создания жалких существ... Для чего? — думал я.
Но смириться с открытием было непросто.
— Начав, лучше сделать все, что ты хотел, чем забросить, а после жалеть, — повторял я себе, чтобы как-то смириться с открытием.
К счастью, Альдис не слишком рвалась со мной встретиться. Сутки она провела в своей комнате, дав мне возможность решить, как вести себя дальше.
-4-
Когда я вошел к ней, она сидела в углу.
— Ты, наверно, голодная? — тихо спросил я, стараясь казаться достаточно робким. — Я мог бы тебе принести что-нибудь. Правда, здесь почти нет настоящей еды...
— Обойдусь, — грубовато ответила Альдис.
— Не бойся его. Он вообще-то не злой, — продолжал я.
— Кто — он? — раздраженно спросила она.
— Он, хозяин пещер. Он похитил меня в восемь лет и принес сюда. С той поры я не видел людей.
Я рассчитывал, что этой сказкой смогу пробудить интерес Альдис, но она словно не слышала. После припадка внезапного буйства она потеряла желание жить.
Восемь дней она не прикасалась к еде. Лишь совсем ослабев, Альдис вспомнила, что она все же жива и должна есть. Та пища, которую я предлагал ей, должна была в ней хоть на миг пробудить Силу, но еда лишь усыпила девчонку.
Я вызвал Берольда, считая, что ящер ее испугает. Его появление вправду встряхнуло ее, пробудив взрыв агрессии. “Слишком банально! — подумал я. — На звероящера так реагируют многие.”
Я показал Альдис комнаты, где постигал тайны магии, но она не поняла, что к чему. Разноцветный магнит, пробуждающий в людях способность хоть как-то менять мир, не смог мне помочь. Альдис просто не видела радуг, и ей стало скучно. Я тоже не знал, куда деться с тоски. Эта дурочка, в силу нелепой ошибки рожденная в доме Хранителя, просто бесила меня. Я уже понимал, какой груз сам взвалил на себя. Скандалистка была не способна представить хоть что-то. Ее не заботила магия. Власть тоже не волновала девчонку. Когда я завел разговор о гомункулах, она решила, что я сумасшедший. К тому же, считая, что я — жалкий пленник, девчонка взяла покровительный тон, а потом стала мне откровенно дерзить. Я не вынес бы этого, будь она рядом со мной постоянно, но Альдис не слишком ценила беседы. Одиночество нравилось ей больше, чем мое общество.
-5-
Не одиночество! Я был глупцом, полагая, что эта девчонка сидит в своей комнате. Она встречалась с Берольдом.
— Зачем?! Зачем, Альдис? — спросил я ее, с трудом спрятав свое раздражение.
Она могла промолчать, но ответила:
— Ты примирился с пещерами, я же хочу возвратиться назад, к людям. Я собираюсь внушить монстру, что он мне нравится, и подчинить его. Понял?
Я вздрогнул. Девчонка сморозила глупость, но слово, которым она окрестила Берольда, напомнило о старой сказочке. “Херпис есть херпис. Своими ужимками дурочка может разбередить вожделение ящера. — думал я. — Это совсем ни к чему.”
— Если тронешь ее — пожалеешь, — сказал я Берольду. — Запомни, что мне не нужна твоя кровь в моих новых гомункулах. Хочешь развлечься — иди на дорогу, вылавливай там потаскушек, а Альдис не трогай!
Берольд посмотрел на меня, словно я сказал глупость, однако ответил:
— Учту.
Я считал, что внушения будет довольно, однако по-прежнему был неспокоен. Представить, что ящер нарушит приказ, я не мог, но дурацкая книжечка в яркой обложке опять и опять возникала в мозгу. Я отчетливо видел изгиб завитушек названия и позолоту, покрывшую их. Видел сладкую рожицу в желтых кудряшках и глупую морду чудовища. Я даже помнил, как смазалась краска в углу разноцветной обложки, как будто бы кто-то нажал на него пальцем прежде, чем высохла краска.
— А вдруг? Вдруг дурацкая книжка не лжет, и история вновь повторится? — пришло мне на ум.
Я не верил в способность Берольда привлечь Альдис, но я боялся того, что они, эти двое, способны друг друга понять. Равнодушие девушки к чарам и интерес к звероящеру, скрытый за маской расчета, не нравились мне.
-6-
— Знаешь, Альдис, Берольд не способен любить. Он же херпис.
— Откуда ты знаешь? — спросила девчонка.
— Взгляни на рисунки на стенах, на сеть потаенных ходов, на пещеры. Все это — наследие херписов. А Берольд здесь обитает давно. И потом, его внешность... Он чем-то похож на чудовищ, которые здесь нарисованы.