-2-
— А знаешь, Тидар, Герт ведь делает это нарочно, стараясь тебя разозлить, — очень тихо сказал я, едва дверь закрылась.
— Зачем?
— Да ведь ты самый сильный из нас, в тебе много особой энергии.
— Ну?
— А ты помнишь, что сильное чувство всегда вызывает ее выброс? Вот Герт и хочет тебя подтолкнуть к этим выплескам Силы...
Сначала Тидар не поверил, потом вдруг напрягся:
— И что?
— А то самое! Кажется, Герт научился ее подбирать. И еще он мечтает о диске, о праве стать Истребителем. А ведь в одном поколении двум Истребителям вряд ли быть!
— Бред, — с равнодушной усмешкой ответил Тидар, но я видел, как сузились вдруг зрачки глаз.
— А я хочу быть Творцом, растить в колбах гомункулов. Диск мне совсем ни к чему, — продолжал я довольно небрежно.
— До этого надо дожить. Пережить Посвящение, — тихо промолвил Тидар.
— И дожить, сохранив свою Силу, — добавил я.
Он ничего не сказал мне в ответ, но я знал его мысли. Защитный кокон, который воссоздал Тидар, подсказал: он поверил моим словам. Пусть он не любит меня, но и Герту он больше не верит. Нежданный конфликт из-за девочек-Жриц, разделивший их, станет оружием против обоих. Тидар уже видит соперника в Герте. В решающий миг Посвящения он, выбирая меж нами, захочет расправиться именно с Гертом.
— Теперь мне пора заручиться поддержкой другого, — подумал я.
-3-
Герт возвратился понурый. Когда он отправился в сад, я пошел следом.
— Снова записка? — спросил я его. — От нее толку мало. Найдут и отнимут еще до того, как девчонки прочтут. Ведь за ними надзор строже нашего.
Герт промолчал.
— Знаешь, я поначалу хотел тоже им написать, но боялся... Боялся, что Жрицы меня осмеют, ведь они не такие, как мы. А еще... Мне в последнее время... Мне снятся сны...
Голос предательски дрогнул. Когда я дурачил Тидара, я знал, почему лгу, чего добиваюсь. Сейчас же заветная цель отступила, я даже как будто забыл, для чего завел весь разговор. Мне действительно очень хотелось знать, что скажет Герт.
— И мне тоже... И я не могу ничего с собой сделать, — забыв о старинной вражде, сказал Герт. — Знаешь, Рамман, зачем-то Наставнику нужно, чтобы мы ненавидели Жриц. И друг друга, — сказал Герт, и я ощутил, что он прав.
— Может, они боятся, что мы, забыв страх, перестанем им подчиняться? — спросил я.
— Наверно.
— Скажи, а что ты написал в той записке девчонкам?
— Что я хочу с кем-нибудь встретиться.
— А с кем из Жриц ты хотел бы встречаться? — спросил я, невольно представив сверкающий взгляд черных глаз Леи.
— С той, что посмеет прийти в сад.
— Мне кажется, я смогу это устроить, — внезапно сказал я, подумав, что лучшей ловушки для Герта уже не придумать.
— Как?
— Через стихи-заклинания. Ночью, когда Тидар крепко заснет, я пойду в сад и буду читать свой призыв “на три дня”. (Так зовется любое заклятие с конкретным сроком воздействия.)
— Разве стихи-заклинания действуют на расстоянии? — быстро спросил Герт.
— Не знаю. Но, думаю, да.
Предлагая прибегнуть к такому приему, я знал, что рискую. Герт мог, согласившись для виду, потом доложить обо всем Жрице или Наставнику. И все же я не хотел отступать. Что меня подтолкнуло на этот шаг? Жесткий расчет? Понимание, что если Герт согласится, то будет в моей власти? Или возможная встреча была так важна, что я даже забыл свою главную цель? Шанс увидеться с Леей и влек, и пугал... Я вряд ли рискнул бы использовать эту возможность без Герта.
— Я тоже пойду ночью в сад, — вдруг сказал Герт. — Хочу слышать, что ты читаешь.
— А если Тидар, пробудившись средь ночи, заметит, что нас нет?
— Когда он уснет, можно будет прибегнуть к заклятию Пут, — голос Герта внезапно стал хриплым. — Вернувшись, мы снимем его.
— Хорошо, мы попробуем это проделать.
— Когда?
— Хоть сегодня. Но только реши, кого ты будешь ждать. Когда я завершу стих-заклятье, ты трижды вырежешь нужное имя: на камне, на дерне, на дереве.
— Значит, прием обращения к Силе Коры? — спросил Герт.
— Да, почти, только текст у нас будет особым, не тем, что давал нам Наставник. Надеюсь, что он не заметит наш опыт...
— А если заметит, мы скажем, что просто учились использовать Силу Коры, — шепнул Герт.
Возвращаясь назад, мы боялись: Тидар почувствует, что мы задумали. К счастью, он был гимнастическом зале, а после, вернувшись, засел за работу над свитком. Тидар был из нас самым сильным. Он с ходу усваивал каждый прием как магических, так и физических битв, а вот память его подводила. Над тем, что нам с Гертом давалось само собой, он должен был потрудиться.