Я полагал: пометавшись по зале, Орбекка лишится сил и ей все станет без разницы. Позже, придя в себя, она припомнит события дня как почти нереальный кошмар. Но я буду с ней рядом, и Орби придется подумать, кому из нас верить — тебе или мне.
Я прекрасно знал зал, где творились обряды сектантов, но я не подумал о скрытой «норе». Этот узкий проход, непонятно кем сделанный, вел из пещеры в заброшенный старый тоннель. Я был там только дважды, подростком, и смог убедиться, что это проклятое место опаснее многих ловушек, разбросанных между пещерами. Если колодцы, решетки, тоннели «погубленных душ» и огромные плиты, что вдруг опускались на головы, были устроены кем-то разумным, (возможно, моими же предками), то за «норой» начиналось холодное кладбище Скал.
Я не мог называть это место иначе. Порода стен, внешне похожая на всем привычный базальт, была мертвой. В ней не было крепости, жизни, особой, почти незаметной вибрации. Не было Памяти, столь характерной для многих предметов. На кладбище каждый шаг мог оказаться последним, кусок внешне крепкой породы за долю секунды рассыпаться черным песком, щель — раскрыться глубокою пропастью, а громкий вздох вызвать обвал.
В первый раз я был так поражен этим кладбищем, что спросил: «Разве такое возможно?» Ты мне не ответил, и я понял, что ты не знаешь, откуда взялось это кладбище, как могут Скалы быть и живыми, и мертвыми.
Твои сектанты не знали про кладбище, так как «нора» была плотно прикрыта куском обвалившейся глыбы. К тому же пролезть в нее было непросто. А то, что Орбекка в ее состоянии сможет наткнуться на этот проход, мне казалось вообще нереальным. Когда она вдруг перестала метаться по зале, я просто решил, что Орбекка, устав, прислонилась к стене, и ее скрыл пещерный мрак. Я, как последний дурак, выжидал, когда лучше приблизиться, а время шло...
-3-
Я не помню, когда заподозрил неладное, что подтолкнуло меня подойти. Вход в «нору» был открыт. Кем? Когда? Я не знаю. Орбекка бы вряд ли смогла сдвинуть глыбу, скрывавшую ход. Я с трудом смог пролезть через «нору».
Орбекка укрылась в одной из расщелин. Смертельно устав от всего пережитого, она уже не могла бежать дальше. Нас с ней разделяло не больше десятка шагов. Она не понимала, куда забрела. Это место, наверно, казалось ей очень пустынным и странным, однако вполне безопасным.
— Орбекка, во имя Святого, не говори ничего и не пробуй бежать! Я тебя не обижу, клянусь, — обратился я мысленно к ней, вложив в этот немой призыв все, что почувствовал в эту минуту.
Я верил, что мой посыл сможет пробиться сквозь ужас, который ты смог ей внушить.
— Это гиблое место. Обычное слово, шаг, вздох, могут вызвать обвал. Стой и жди, я тебе помогу. Ты нужна мне, и я никогда не обижу тебя. Да, я херпис, но я живу среди людей. В моей жизни я знал многих женщин. Они не любили меня, но они до сих пор живы. Ты не умрешь, если будешь со мной...
То, что Орби не двигалась, мне показалось хорошим знамением. «Она поверила... Она пойдет со мной... Я ее выведу с этого кладбища Скал...» — думал я, осторожно продвигаясь к опасной расщелине.
— Если ты не захочешь остаться, то я отпущу тебя. Ты возвратишься в свой замок. А если ты согласишься остаться со мной, мы уедем в Лонгрофт. Я хочу быть с тобой до конца моей жизни. Ты очень нужна мне, Орбекка... Нужна, как никто другой...
В этот миг я не лгал. Я боялся лишиться того, что недавно вошло в мою жизнь. Я не мог потерять эту девочку, отдать ее мертвым Скалам.
— Попробуй сейчас осторожно подняться и тихо иди ко мне, Орби. Без резких движений, спокойно и плавно...
Орбекка не сдвинулась с места.
— Не бойся, иди.
Она чуть шевельнулась и вдруг, посмотрев на меня, резко вскрикнув от ужаса, бросилась прочь, вглубь ужасного кладбища Скал. И я понял, что мертвое место, лишенное Памяти, просто блокирует речь мысли. Орби не слышала, что я пытался сказать.
-4-
Еле слышимый треск показался мне громом, однако Орбекка его не заметила. И когда камень стал уходить у нее из-под ног, раскрываясь глубоким ущельем, она не успела отпрянуть от края. Обычные скалы могли бы ее удержать, но вершина обрыва стремительно стала крошиться, и Орби поехала вниз.
Я, наверно, был должен вернуться назад, поняв, что не могу изменить ничего, но я, точно безумец, полез к этой пропасти. Ползком добравшись до края, взглянул вниз...