Орбекка повисла над бездной, вцепившись руками в большой гладкий выступ. Зажмурив глаза, она крепко сжимала скалу побелевшими пальцами. Неподалеку от Орби виднелся широкий уступ, на котором легко поместились бы двое. Чуть дальше торчали «ступени»: осколки блестящей породы, не слишком похожие на черный камень Скал.
— Если базальт не начнет рассыпаться, то я ее вытащу... — очень спокойно подумал я.
Чувства как будто бы умерли, я ощутил необычный покой. Подползти к странной лестнице было легко. Я не думал, что будет со мной, если снова начнется обвал. Оказавшись на нужном уступе, я понял, что мне везет.
— Орби, — тихо позвал я ее, приглушив голос, чтобы не вызвать крушения.
Она зажмурилась крепче, потом приоткрыла глаза и взглянула с такой безысходной тоской, что мой голос прервался.
— Сейчас я тебе помогу. Держись крепче за выступ, а я протяну руку. Когда почувствуешь, что я держу тебя, то попытайся нащупать ногами уступ. Упрись крепче и выпусти камень, а я удержу тебя.
То, как нервно дрогнули тонкие веки, сказало мне, что Орби все поняла. Протянув руку, я осторожно коснулся запястья Орбекки...
Я знал, что сейчас я сожму его, и Орби встанет на выступ... Потом, разжав руки, на миг закачается... Я обниму ее, чувствуя, как она сильно дрожит... И скажу ей то, что я пытался сказать, пробираясь сквозь мертвые скалы... Я должен ей это сказать до того, как мы ступим на странную лестницу...
Орби опять посмотрела. Тоска... Боль во взгляде... И странная тень непонятной решимости... Резкий рывок чуть не сбросил меня в пропасть следом за ней. Пальцы Орби разжались чуть раньше, чем я успел сжать ее руку как следует, и она встала на выступ. Она не кричала, летя в эту жуткую пропасть, кричал я...
— Зачем?! Зачем ты это сделала?!
Не понимаю, как Скалы не рухнули следом от этого крика... Я тупо смотрел вниз, не в силах понять, как такое могло получиться.
— Не так поняла? Испугалась настолько, что не совладала с собой? — повторял я, уже зная правду.
Она поняла. Поняла все, что я говорил. Но решила уйти. Навсегда. Эта бездна пугала ее меньше, чем моя помощь... И это казалось жестоким, бессмысленным.
-5-
Орби, родившись в гокстедском поместье, с пеленок наслушалась сказок о херписах и колдунах Черных Скал. В первый раз меня встретив, она не могла не заметить во мне сходства с ящером древних легенд. Попав в Скалы, она не могла не понять, что я если не херпис, то «страшный колдун». Но догадка ничуть не мешала ей строить мне глазки... Она не мешала Орбекке ласкать меня так, как не каждая женщина сможет ласкать мужа или любовника. Хоть я не спал с ней, я знал ее тело до самой последней частички... Тогда почему? Почему?
Оказалось, что слово, произнесенное вслух, значит больше, чем все наши мысли и чувства. Не названо — не существует, а значит, пока не опасно! Догадка, не получив оболочки, не воплощается в нашу реальную жизнь. А приобретя форму, мчится вперед, как стрела со стальным наконечником и пробивает навылет... На этом построена вся примитивная магия. Ты постоянно твердил, Рамман, как ты ее презираешь, однако спокойно использовал в нужный момент.
Слово может толкнуть человека на смерть. Что оно пробуждает в глубинах сознания? Как вызывает такой страх, что собственный опыт не в силах его одолеть? Почему образ херписа, созданный мифами Гокстеда, стал для Орбекки реальнее, чем пережитая встреча? И сколько веков должен был длиться в землях конфликт непохожих рас, чтобы возможность общения с херписом стала для девушек Гокстеда хуже, чем смерть?
Впрочем, если поверить легендам, оно убивало их. Но ведь я не был не похож на привычного зверя преданий, мое тело было вполне человеческим. Что лучше: верная смерть или шанс выжить рядом с чудовищем? Я полагал, что живое должно выбрать жизнь... Кто же ввел в разум Орби такой смертоносный запрет? Не ты, Рамман. Ты просто привел его в действие. Нам не дано свистеть с помощью палки. Лишь только свисток, обработанный чьей-то умелой рукой, может выдать пронзительный звук. И не важно, когда прикоснутся к нему губы: через два дня после выделки, спустя пять лет или после столетий забвения...
Да... Мне, звероящеру, лучше признать, что неделя в пещере была миражом. Я нарушил закон, по которому должен был жить, и расплата себя не заставила ждать. Херпис и человек... Сказки нет, нет надежды... Есть зверь, есть добыча... Беда не во мне и не в Орби... Далекий конфликт никогда не найдет разрешения... Так почему же я должен испытывать боль? Почему не могу загасить ее? Если бы кладбище Скал поглотило меня, я воспринял бы это как должное...