То, что я, наблюдая за ней, за все время не смог уловить ни одной мысли женщины, не пробудило тревоги. О чем можно думать, крутясь, как волчок? И вообще, кто придумал, что женщины тоже разумны, тот сам был дурак!
И в назначенный день мы ввалились в трактир... Чтобы как-то себя подбодрить, я велел принести мне побольше вина, так как сам опасался того, что был должен проделать.
— Побудь со мной пару минут, — очень громко сказал я плясунье, схватив ее за руку, когда она, задыхаясь от быстрого танца, пошла мимо. — Ты же ведь знаешь, как я обожаю тебя!
И я грубо ее притянул на колени. Поцеловать не успел. Оплеуха была очень звонкой и очень увесистой... Худшего я не мог ждать! Гнев и чувство обиды волной захлестнули меня. Я вскочил и встряхнул ее.
— Может, ответишь, за что?
Но почти в тот же миг на меня сзади бросились двое и заломили мне руки.
— Послушай, сопляк, — усмехнувшись, сказала плясунья, небрежно поправив корсаж. — Ты считаешь, что если ты платишь, то можешь ко мне приставать? Остынь и утри слюни! Ты отвратителен, я ненавижу таких! А люблю я веселых красавчиков!
И, обернувшись к моей ошалелой компании, вдруг обняла одного из мальчишек и чмокнула в губы. Потом, обернувшись ко мне, засмеялась чуть треснутым смехом:
— Видал? А чтоб лучше запомнил, как нужно вести себя...
В ту же минуту один из державших ударил меня. Один бил, а второй держал... А потом оба меня просто вынесли вон и спустили с крыльца. Громкий хохот летел вслед. Не только плясуньи! Смеялись мальчишки, которые были со мной. Она все просчитала! Когда она стала меня осыпать бранью, эти ребята сочли, что она оскорбила и их. Но ее поцелуй снял агрессию, всем показав, что она любит этих «веселых красавчиков», а я дурак и наглец, затесавшийся в дружное общество.
Я был унижен и зол. И хотел отомстить. Как в деревне, тому вожаку ребятни.
— Ладно... Пусть не сегодня, когда она настороже, а потом... Я дождусь ее здесь, в переулке, — подумал я и через несколько дней подстерег эту женщину.
Но она шла не одна, с нею были те двое, которым она приказала меня увести. А еще за углом я увидел карету, в которую села плясунья. Карету, в которой ее поджидал кто-то.
— Значит, у нее есть богатый любовник, который ей платит, — подумал я, чувствуя, как растает злость. (Необычный туман в голове поднимался клубящейся жуткой волной, застилая сознание.) — Ладно, увидим еще, чья возьмет!
В три прыжка я добрался до этой кареты и сразу вскочил на запятки, но кучер меня не заметил. Мы тронулись в путь.
-4-
Мы давно миновали дворец и квартал, где жила знать... Проехали мимо купеческих лавок... Дома и конторы чиновников тоже остались уже позади, а мы ехали... И наконец кучер остановил лошадей в переулке и выпустил женщину. Одну. Уже без охраны. Заборчики жалких домишек, стоявших поблизости, очень меня удивили. Представить, что эта плясунья живет в таком месте, я просто не мог.
Кучер тронул коней, и карета поехала дальше, а я отскочил в тень забора, поскольку другого укрытия не было. Женщина словно чего-то ждала, неподвижно застыв посреди переулка. Вокруг было тихо... Поняв, что здесь нас только двое и некому мне помешать, я шагнул к ней и чуть не споткнулся. Невидимый бич, захлестнув ноги, резко меня потянул вперед...
— Вот почему я не мог уловить ее мысли! — огнем жгло мозг. — Наделенная!
Было достаточно странно, что я не почувствовал этого раньше. Еще подозрительней было, что эта танцовщица смело гуляла по Лонгрофту, не беспокоясь, что «Служба» ее схватит. Жрица? А может, разведчица?
Ярость, которую я испытал в этот миг, захлестнула волной, потушив разум и увеличив мою Силу. Я не успел понять, что нужно делать, как бич разлетелся цветастою радугой.
— Не-е-ет!
Я отчетливо слышал всплеск ужаса в этом немом крике женщины. В долю секунды я понял: она не была Жрицей «Службы». Она не была и разведчицей. Эта плясунья вообще не входила в какой-то конкретный клан. Ей отводилась достаточно жалкая роль. Она просто ловила обрывки любой информации. Прямо в трактире. Когда танцевала. И после, за шторкой, скрывающей лестницу. Секты, интриги придворных, борьба за власть, сплетни о «Службе»... Потом она все излагала одной разведчиц, и ей позволяли жить дальше, избегнув суда и костра.
Это длилось уже пять лет и ей порядком прискучило. Ей захотелось самой войти в клан, стать разведчицей «Службы». Однако природный запас Силы не позволял это сделать. Столкнувшись со мной, не совсем понимая, кто именно ей подвернулся, она полагала, что сможет пополнить свою энергетику способом, принятым в «Службе». Мой возраст и темный цвет ауры, более мрачный, чем свет Наделенных, внушили, что я стану легкой добычей. Теперь же она поняла, что ошиблась.