— Итак, ты работаешь потихоньку от меня? — сказал он.
— Вы сами говорили, что я могу работать с другими фотографами, — ответила я ему.
— С другими — да, но с бывшим моим помощником — нет! Я не потерплю подобного свинства!
Я промолчала.
— Если Андре не показал бы мне эти снимки, я бы так ничего и не знал. Рад, что здесь есть кто-то, кто на моей стороне! — сказал он и вышел.
Андре, этот маленький вонючка, дерьмо! Я слышала, как входная дверь захлопнулась, и пошла искать Андре в проявочную.
— Послушай, ты, проклятый педрило! — начала я, широко открыв дверь.
— Свет! Закрой дверь, ты что обалдела? Закрой сейчас же!
Я закрыла. В ванночке лежали фотографии, сделанные днем.
Он стоял ко мне спиной.
— Послушай, — начала я. — Я тебя ненавижу! — только и смогла я сказать.
— А, не только ты, — ответил он, наклонившись над ванночками.
— Другие тоже ненавидят тебя? — переспросила я, удивленная его ответом. Это было чудесно. Если он собирался и дальше говорить в подобном тоне, я с удовольствием его послушаю.
— Ну? — подтолкнула я.
— Ты думаешь, ты единственная? Да нет, есть еще, — произнес он.
Я скрестила руки на груди и прислонилась к двери.
— Если ты и похожа на мальчишку, это совсем не значит, что ты можешь иметь все, что хочешь.
— Андре, ты плохой друг. Я все время рассказывала отцу и Мишелю Дюпюи, какой ты талантливый и умный, а ты просто шпионил за нами?!
— Только тогда, когда ты не была вместе с Феликсом, — был его ответ. — Ты считаешь, что единственная и неповторимая, я прав? Так ты у него не одна! Я был у него первым! И скажу тебе больше — он предпочитает мальчиков.
Я не могла сдвинуться с места. Стук сердца отдавался в каждой частичке моего тела. Никто, кроме меня, не знал этого имени. Мне хотелось швырнуть чем-то в Андре и хотелось провалиться сквозь землю, и я быстро вышла из лаборатории.
Я побежала домой. И не знала, что же мне делать дальше. Я могла позвонить на студию и припереть Андре. «Ну-ка, скажи мне его фамилию», — могла потребовать я. Он может сказать какое-то другое имя, и это не будет мой Феликс. И все опять будет в порядке.
Но я не могла полагаться на это…
Феликс на улице в первый день. Феликс у входа в «Голденберг». Феликс ждал Андре! Феликс — часть чьей-то другой жизни, а совсем не подарок судьбы! Не мой божественный мужчина.
Я не могла ни о чем думать. «Сильви» — услышала я опять голос. «Сильви». Я посмотрела на часы — семь сорок пять. Я могу ее позвать. Я так хотела позвонить ей, но не стала, потому что мог позвонить Феликс, как раз в то время, когда я занимала бы телефон, разговаривая с ней.
Я не могла ни о чем думать и только представляла, как Андре произносит имя — Феликс. Он опоганил его. Это имя на его губах стало грязью. Я решила позвонить Розе.
— У меня клиент, — сказала она.
— Пожалуйста, пожалуйста! Я не могу ждать, мне так плохо! — умоляла я ее.
— Вот так всегда! Я уверена, что вы услышите его еще сегодня. Вот все, что я вам могу сказать, — заявила Роза и повесила трубку, прежде чем я могла сказать ей еще что-то.
Как мне хотелось бы обладать способностями заглядывать в будущее…
«Сильви», я снова услышала это имя. Ее совет, если даже и очень несложный, все равно мог быть здравомыслящим. И даже если она согласится прийти, он не будет у меня раньше одиннадцати, если вообще появится.
— Моя дорогая! — сказала Сильви. — Я рада, что ты позвонила, Марк отбыл в Женеву.
Я попросила, чтобы она пришла ко мне.
— Мне так нужно поговорить с тобой, — сказала я.
— Я принесу что-нибудь поесть.
— У меня все есть.
— Твой приятель будет там?
— Нет, — ответила я.
Было все еще светло. Окно было открыто, в маленькой вазочке стоял пион.
— Мы так давно не устраивали девишника, — сказала Сильви, садясь на пол и собирая вокруг себя все подушки.
— Хочешь что-нибудь выпить? — спросила я. Я сама слышала, как напряженно звучал мой голос. Она только что приехала, и я уже как бы выгоняла ее отсюда. Мне не нужен был девишник, а хотелось избить Андре и убить Феликса. Мне было неприятно видеть, как Сильви устраивалась в комнате, где бывал Феликс. Ее темные очки, сумка и сигареты колонизировали всю мою комнату.
— Ну, что случилось? — спросила она и, не выслушав мой ответ, начала долго и нудно рассказывать о поездке Марка в Женеву.
— Так где моя выпивка? — поинтересовалась она. Я открыла бутылку белого вина, которое хранила для Феликса, подала ей бокал. Я прервала ее.
— Сильви!